Летучий Голландец и другие акварели
Шрифт:
…И через столько лет – многозначительные бибиканья… Как намёк? На что?
«Непонятки» раздражали, а потому напрашивались вопросы…
Теперь—то Сёма взрослый мужчина! Неужели нельзя подойти и по—человечески поздороваться? Ведёт себя как деревенский малолетний ухарь. Какие—то сигнальчики, выкрики! Совсем деградировал в своём вытрезвителе? А может я его совершенно не знала, виделись-то совсем ничего… Не смог устроить свою личную жизнь, потому прилюдно мстит? Мстит, что не дождалась? Или есть семья и всё хорошо… Значит, просто издевается?
Тогда,
«Это же надо! Столько лет хранить всякую „трихомуть“? Уж я бы из тебя человека сделала. Ты бы у меня выучился в Медицинской академии и работал врачом, а не сшибал с алкоголиков рубли… Ага! Стала бы второй мамкой!» – разозлилась и одновременно успокоилась именно после таких своих рассуждений.
Шарик вертелся. Жизнь продолжалась…
Шли годы, изменилась страна, но не люди. Человеческая сущность оставалась почти неизменной: со старыми пороками, страстями и лучшими душевными порывами.
Года три назад в мае, помню, что на моём рабочем столе в вазе благоухал букет сирени, в библиотеку, где я честно проработала много лет и откуда вскоре собиралась уйти на пенсию, зашли двое мужчин. По глазам и тонкому изгибу губ, в одном из них, узнала свою юношескую любовь.
Дяденька выглядел неплохо, ещё не седой и без животика, так популярного среди теперешних мужичков его возраста.
Мы внимательно посмотрели друг на друга и промолчали. Зато сразу после ухода нежданных гостей посыпались странные телефонные звонки, когда молчат и дышат в трубку. Ну, не пятиклассник? И хочется, и колется, и мамка не велит! Точно, задержался в развитии…
А совсем недавно, гуляя с внуком по городу, опять заметила неприятную и странную ауру вокруг себя. Неужели всё сначала? Мне немало лет, уже давно бабушка, что теперь нужно?
Причину отыскала быстро. В Интернете высмотрела свою фотографию и рассказ, какая я нехорошая. Стало понятно: мне мстят… Через года и прожитую жизнь? Тогда предатель именно он! Потому что предал прекрасное далёко, испачкал и тем самым вычеркнул из памяти. На что рассчитывал? Что муж узнает, побьёт и бросит? Муж умный: не побьёт и не бросит. И хватит о всякой ерунде! Тема закрыта…
…Самолёт приземлился.
Мои воспоминания остались за облаками…
Я прилетела в Италию.
Глава 2. СЕМЁН
– Привет, паренёк! Поможешь? Я заплачу.
– Помогу, конечно. Что хотите?
– Портретик смастерить на одну дамочку.
– Можно и портретик. Поздно уже и спать хочется. Вы поговорите со мной, расскажите что-нибудь… Пока я работаю.
– Поговорить – это я с удовольствием. Ну, слушай, раз напросился…
…Был месяц май, цвела сирень! Не сейчас. Давно…
Я ездил по магазинам и искал какую-то деталь для своих «Жигулей».
Перед светофором остановился и увидел её. Идёт – молодая,
Ладно, расскажу по порядку, как я пролетел фанерой над собственной судьбой…
…Пока рос, отца своего почти не видел… Тот с матерью вечно в работе Старшая сестра воспитывала. Беседовал с ней о жизни, знал всё о её кавалерах, обожал всех подружек, они перестали видеть во мне мальчишку и выкладывали свои сердечные тайны. Привык к женскому обществу, и в медучилище, где учился в основном с девчонками, мне было легко и просто. Они меня не стеснялись и даже в меня не влюблялись. Был им свой! Как братишка!
Они-то и указали на эту… Помню, в каникулы наш курс отправили отдыхать в живописное место на берегу Волги. Сначала там заскучал и пожаловался своим сокурсницам на контингент отдыхающих – одни пожилые тётки. Они меня успокоили и показали симпатичную девчушку, доложили, что уже с ней познакомились, и она им понравилась… А ещё посоветовали подсуетиться, иначе уведут. И, когда состоялась экскурсия на теплоходе, я закрутился вокруг незнакомки, откровенно отыскивая её взглядом. Заговорить первым постеснялся, в горле пересохло, заскребло, такого со мной ещё не случалось! Она была другая, из другого мира, и в подружки не годилась.
Девчонка подошла и заговорила сама. Так стало приятно… Понравилось её имя – Леся, а ещё очень понравилась улыбка. Я прямо-таки сомлел от нахлынувшего счастья и нежности.
С восхищением слушал, как интересно она рассказывала о самом обычном, или читала стихи Есенина. Испытал настоящее счастье, что и со мной случилось то долгожданное…
Наконец—то девчонки показались мне не на одно лицо! Её хотелось обнять, погладить, прикоснуться губами, хотя бы к щеке. И так обрадовался нечаянной встрече со своей единственной любовью (в этом был уверен), что теперь больше всего боялся её потерять.
Дааа… Было дело!
А после пролетевших каникул, нашу группу отправили в колхоз на уборку свёклы. Раньше эти мероприятия казались в радость (всё лучше, чем сидеть в душной аудитории), а тут стали тяготить. Сердцем рвался домой! Там меня ждали её письма: такие взрослые и интересные… Обо всём! Их хотелось бесконечно перечитывать и целовать. В ответ писал, как умел. Слово «люблю» с восклицательным знаком мог нарисовать десять раз подряд и отправлял свои художества ей. Даже стихи пробовал сочинять! И складно получалось.
А однажды решился на взрослый поступок. Сообщил матери, что хочу жениться. Та сначала чуть не бухнулась в обморок, а потом закатила истерику. И я, как будущий медбрат, вколол ей успокаивающее. На этом всё и закончилось…
Когда завершил свою учёбу в училище, то сразу призвали в армию.
Не предупреждая любимую, приехал с ней попрощаться. Заметил, что оба повзрослели, и у меня опять возникло ощущение, что надо расписаться прямо сейчас. Но не решился, не предложил. Просто погуляли по городскому парку, и я уехал…