«Летучий голландец» российской интеллигенции (очерки истории «Философского парохода»)
Шрифт:
После того, как все, кто мог и хотел из России бежать, оказались в эмиграции, а международная обстановка начала меняться в отношении советского государства к лучшему, пришло, видимо, время всерьез задуматься о судьбе «инстинктивной оппозиции», широко представленной в советском обществе «старой» интеллигенцией. И первым шагом в разработке операции по административной высылке стало выдворение за рубеж в январе 1921 г. группы арестованных анархистов и меньшевиков [69] .
69
О высылке интеллигенции // Дни. 1922. № 28. 1 декабря, пятница. С. 3. По другим — неуточненным — данным, это произошло в январе 1922 г. Группу арестованных анархистов и меньшевиков отправили за рубеж поездом по чужим документам под видом чехословацких гражданских пленных.
Будет буря…
Инструкцией Ленина Дзержинскому начинается собственно операция по высылке
Обычно современные исследователи попадаются на удочку «революционной фразы» большевистских критических статей — ярлыки и ругательства в адрес оппонентов раздражают и возмущают, а суть изложения ускользает. Между тем, современникам такой способ полемики был привычен — это изобретение не только и даже не столько большевиков, им грешили все предреволюционные публицисты, отличаясь друг от друга лишь набором идеологических клише. Поэтому мне представляется полезным посмотреть, в чем по существу состоял смысл этой критики.
В поле моего внимания попали два наиболее авторитетных в 1922 г. коммунистических издания — «Под знаменем марксизма» (ПЗМ) и «Печать и революция» (ПиР) — и несколько сборников статей.
Начну с последних. Здесь главным героем всех нападок является все тот же проф. П. А. Сорокин, один из самых заметных авторов «Экономиста», «Экономического возрождения» и «Утренников». Основной мотив для критики — его теория экономического либерализма и «англосаксонская позиция», которая «защищала положение о самодеятельности, <о> личной инициативной работе интеллигенции „независимо от власти“ („Утренники“, с. 15)» [70] . Есть и более серьезное обвинение, адресованное не только Сорокину, но и его коллегам по «Экономисту» и Русскому техническому обществу, в том, что они «начали работать по доставлению <…> нэпману соответствующей идеологии. Сам он аполитичен, но эти остатки интеллигенции не были аполитичны…» [71] Замечу, что высылке подверглись многие члены общества и сотрудники журнала вместе с его издателем и редактором Д. А. Лутохиным (он был одним из немногих, кто вернулся в Россию спустя 5 лет, в 1927 г.).
70
Бубнов А. Идеология буржуазной реставрации в первоначальный период нэпa // На идеологическом фронте борьбы с контрреволюцией С. 23.
71
Бубнов А. Буржуазное реставраторство на втором году нэпа. — Петроград: Рабочее кооперативное изд-во «Прибой», 1923. С. 40.
Самой большой популярностью у критиков пользовался Л. П. Карсавин. Потому, наверное, что его концепция с научной точки зрения была уязвимее и слабее. Статья «Ученый мракобес» В. Ваганяна [72] , ответственного редактора «ПЗМ», посвящена сразу нескольким работам Карсавина: «Введение в историю (Теория истории)», «О свободе» и «Noctes Petropolitanae». Ваганян показывает архаичность учения Карсавина, который со всей серьезностью рассуждает о том, что «история представляет собой постепенное развертывание абсолютного или бога», что
72
Ваганян В. Ученый мракобес // Под знаменем марксизма. № 3. 1922. С. 43–55.
«„будущее“ некоторым образом уже дано, что даже возможно „полностью с подлинностью видеть и слышать то, что должен человек будет делать, говорить, думать в любой момент будущего“».
В качестве доказательства своей мысли он приводит пророчества Нострадамуса, иллюстрируя некоторые из них — якобы уже исполнившиеся — случаями из истории.
«К сожалению, Нострадамус <…> умышленно их перепутал и придал им форму весьма загадочных четверостиший. Разгадать смысл этих „катренов“ удается лишь „post facta“, но они от этого своего значения не теряют <…> Таковы, — заключает Карсавин, — не безразличные для вопроса о свободе воли несомненные факты, спорить с которыми может лишь человек, совершенно чуждый научному методу и ставящий свои предрассудки выше очевидности» [73] .
73
Карсавин Л. П. О свободе // Мысль. № 1, янв. — февр. С. 62, 65.
Научный метод с предсказательной силой «постфактум» — «открытие», способное удивить даже самого искушенного эпистемолога!
Этим же карсавинским работам, а также его книге «Saligia» посвящена статья «Философия как служанка богословия» [74] П. Ф. Преображенского, где не без помощи цитат показано, как Карсавин дискредитирует философское знание: гносеологию объявляет «лженаукой», «подобной в некотором отношении зверю, носящему имя „скорпион“» [75] , «во славу единственно истинной, по его мнению, философской системы, которая имеет в своем основании идею совершенного Всеединства. Она [эта идея] дает твердое
74
Речь идет о таких работах Л. П. Карсавина как «Saligia» (Пг., 1918), «Введение в историю» (Пб., 1920), «О свободе» («Мысль». 1922. № 1. Пб. «Academia»), «Noctes Petropolitanae» (Пб., 1922). См.: Преображенский П. Ф. Философия как служанка богословия // Печать и революция. Кн. 6 (3). Июль — август. 1922. С. 64–73.
75
Карсавин Л. П. Saligia или весьма краткое и душеполезное размышление о боге, мире, человеке, зле и о семи смертных грехах. — Paris: YMCA-Press, 1978. C. 6.
76
Преображенский П. Ф. Философия как служанка богословия. С. 66.
«И пусть встанут перед тобою тени всех убитых тобой и наполнятся уши твои стонами вдов и сирот, а сердце твое пусть жгут слезы их, научая тебя великой жертвенности любви и источному единству наслаждения и муки!» [77]
После знакомства с такого рода рассуждениями язвительность критиков из коммунистических изданий становится более понятной и обоснованной: «Стать в истории попом, а в поповском ремесле — схоластиком, — нужно же быть действительным мракобесом!» [78] — «Такова уж судьба нашего поколения — призываешь на священную войну пророческими словесами, а выходит что-то близкое к кощунству…» [79]
77
Карсавин Л. П. Saligia. С. 72.
78
Ваганян В. Ученый мракобес // Под знаменем марксизма. 1922. № 3. С. 43–55.
79
Преображенский П. Ф. Философия как служанка богословия. С. 66.
Добавлю, что последней книгой Льва Платоновича Карсавина, опубликованной перед отъездом из России, была работа «Восток, Запад и русская идея». Здесь, кроме уже знакомых рассуждений мистико-православного содержания, встречаются неожиданные курьезы: дешевый популизм
(«Многие из нас даже в переживаемой ныне революции видят или только этап европеизации нашей <…>, или проявление некультурного бунтарства <…> Так, между прочим, характеризовал мне происходящее ныне один известный профессор, теперь эмигрировавший на Запад, куда ему и дорога [курсив мой. — Н.Д.]» [80] )
80
Карсавин Л. П. Восток, Запад и русская идея. — Пб.: Academia, 1922. С. 38.
и глубокомысленная нелепость, достойная психоанализа
(«Теофания не односторонний акт Божества. Она — единый акт двух субъектов: Бога, изливающего себя в свое творение, и творения, приемлющего в себя Бога. <…> Божество изливает себя, поскольку тварь его приемлет, тварь приемлет его, поскольку оно себя изливает в нее» [81] ).
Анализ работ, написанных Карсавиным с 1918 по 1922 г. в Советской России, позволил некоторым западным историкам сделать вывод о близости его мистической концепции к идеям раннего фашизма… [82]
81
Там же. С. 56.
82
См.: Биллингтон Дж. Х. Икона и топор. Опыт истолкования истории русской культуры. — М.: Изд-во «Рудомино», 2001. С. 843; Тарускин Р. Турания // Петр Сувчинский и его время / Ред. — сост. А. Бретаницкая. — М.: «Композитор», 1999. С. 258.
С. Л. Франк, по его собственному признанию, «ближе всего стоит к взглядам, выраженным в указанной выше книжке Карсавина „Введение в историю“» [83] . Действительно, в рецензии на его работу «Очерк методологии общественных наук» некто Кривцов доказывает, что «основная ценность его книги <…> заключается в том, что такое обществоведение прямехоньким путем приводит к господину богу с седою бородою» [84] . В. В. Адоратский, спустя десять лет академик АН СССР, начинает разбор той же работы фразой, в которой заключен весь смысл последующей критики:
83
Там же. С. 121.
84
Кривцов Ст. «Методология общественных наук» гражд. С. Франка // Под знаменем марксизма. 1922. № 3. С. 37–43.