Летучий голландец
Шрифт:
Одно повлекло за собой другое. Еще не понимая этого, Роуленд влюбился, и – чудо из чудес – она тоже полюбила его. Как будто ее специально воспитывали для Роуленда. Их интересы к археологии и антропологии прекрасно дополняли друг друга: оба любили выкапывать то, что спрятано. Даже их разговоры о работе были формой признания в любви.
Что касается их физической близости, временами, когда они соединялись, Роуленд чувствовал, что они стали единым целым – как деревья, которые прививают друг к другу, и они становятся новым видом. Елена считала, что растущее чувство их физической зависимости друг от друга
Родители Форрестал одобряли этот союз. Предполагалось, что со временем любовники поженятся.
У Роуленда, конечно, была проблема. Он не сказал Елене, что был женат. Пытался заговорить об этом несколько раз, но она была так убеждена в предопределенности и уникальности их любви, что он боялся, как бы его признание все не испортило. В ее представлении история их любви была настоящим чудом: таинственного незнакомца (Роуленда) из далекой страны (Канады) судьба приносит через моря в экзотическое место (Квибо), где он встречает родственную душу (Елену); они влюбляются друг в друга с первого взгляда (почти), женятся и живут долго и счастливо.
Роуленду нравилась ее история. Но ему казалось, что правда может быть ничуть не хуже: после неудачной женитьбы неугомонного путешественника (Роуленда) счастливый случай выбрасывает его на берег в далекой стране, в странном городе (Квибо); и там он наконец находит (разве это не такое же чудо?) женщину с идеально подходящими ему интересами и характером; они женятся (естественно, после его развода) и живут долго и счастливо.
Или что-нибудь в этом роде.
Роуленд знал, что в конце концов ему придется рассказать Елене эту историю; но не прямо сейчас, когда она так счастлива. Поэтому он продолжал откладывать момент, когда ему придется рассказать об ошибке своей молодости.
Елена попросила его пойти с ней и командой из шести местных рабочих в экспедицию; им нужно было исследовать несколько глубоких пещер в горе Аррибо. Ее отец полагал, что древние люди могли использовать эти пещеры для своих ритуалов и что в них могут быть спрятаны какие-нибудь артефакты.
После недельного похода по лесам и предгорьям экспедиция добралась до горы Аррибо. Та была частью Великих Кордильер, которые, несмотря на размеры, по геологическому возрасту были совсем молодыми. Горы вызвали у Роуленда меланхолию.
– Каждый раз, когда я их вижу, Елена, – сказал он, – я понимаю, как быстротечно человеческое существование.
– Вот поэтому, Роуленд, – сказала она с улыбкой, – мы никогда не должны терять то время, которое у нас есть.
За это он полюбил ее еще больше.
Они разбили лагерь у входа в пещеры и начали работать. В первые два дня древних находок было немного. Отыскали только несколько петроглифов, уже описанных предыдущими экспедициями. Разочарованные, они вылезали наружу и проводили ночи в палатках у пещер.
На третий день Роуленд высказал мысль, что они теряют слишком много времени, каждый день входя в пещеру и возвращаясь на поверхность. Почему бы им не зайти как можно дальше и не остаться там на ночь? Тогда на следующий день они смогут начать сразу.
Елена решила, что это хорошая идея, но трое членов экспедиции ночевать в пещере отказались, несмотря на то, что им предложили дополнительную плату. Елену это не удивило. Местные жители
Таким образом, группа из пяти человек отправилась вглубь пещеры сразу после завтрака. К двум часам дня они дошли до того места, откуда обычно поворачивали назад. На этот раз они продолжили путь, и к четырем часам дня дошли до огромной каверны. К своему восторгу, они увидели на плоской стене рядом с подземным озером изображение нескольких переплетенных змей с какими-то иероглифами под ним. В свете факелов цвета были такими яркими, будто художник закончил свою работу совсем недавно.
Елена решила, что это хорошее место для ночной стоянки; поэтому они разбили лагерь в этой пещере.
Это было жутко – сидеть там; слушать, как вода капает со сталактитов в озеро; смотреть, как оживают нарисованные на стене змеи в мерцании факелов. Изредка они слышали долгий печальный стон где-то в глубине пещеры. Роуленд и остальные мужчины встревожились, но Елена убедила их, что это просто ветер, который где-то пробрался сквозь трещину в горе над ними.
Ночь тянулась медленно. Рабочие нервничали и не выпускали мачете даже во сне. Роуленд сжимал руку Елены под одеялом. Впервые за много недель они не могли заняться любовью, поскольку были не одни.
На следующее утро, позавтракав печеньем с водой, группа стала спускаться дальше. Они были уже так глубоко под землей, что воздух становился все теплее; они сняли свитера и остались в рубашках. Иногда проходы были такими узкими, что приходилось тушить факелы и ползти вперед, рассчитывая на свет фонариков в касках. Иногда потолки галерей были такими высокими, что свет факелов не мог до них добраться. Роуленд также заметил, что воздух становится спертым и дыхание требует усилий.
Примерно в полдень они добрались до короткого узкого тоннеля на уровне пояса – он выходил в еще одну большую пещеру. Тоннель был гладкий, как горлышко бутылки, и Роуленд сказал, что он, пролезая сквозь него, чувствует себя пробкой. На другой стороне они снова зажгли факелы и заметили, какими желтыми стали языки пламени в разреженном воздухе. Елена сомневалась, что им удастся пройти дальше, но они еще час продвигались вперед через несколько чуть более широких тоннелей. Когда они только вошли в особенно большой зал, Санчес, шедший впереди, позвал их и показал на стену перед собой. На ней было множество причудливых иероглифов – не нарисованных, а высеченных на поверхности стены.
Елена была в восторге. Она объяснила Роуленду, что эти знаки обычно указывают на главный могильник, который должен быть совсем рядом. Однако поиском его займется позже другая экспедиция, у которой снаряжение будет лучше. Она только скопирует иероглифы притиранием, чтобы изучить их в музее, а потом они отправятся на поверхность.
И в этот момент они все почувствовали слабый удар – будто пещера поднялась на дюйм, а потом упала. Не обратив на это особого внимания, Елена хотела продолжить копирование. Но Санчес, который до сих пор во всем поддерживал ее, сказал «нет». Его люди обеспокоены шумом, который они только что слышали, и хотят выбраться на поверхность. Елена неохотно согласилась.