Летун. Трилогия
Шрифт:
– Как они пустили тебя?
– напоследок спросил он.
– Сказала, что я твоя жена. И показала нашу старую фотку еще с былых времен. Врач узнал твою наглую морду.
– Неплохо придумано, - усмехнулся Андрей и вышел, шутливо отсалютовав напоследок.
***
Находясь в абсолютной тьме, первым, что ощутил Дима, придя в сознание, была тупая давящая боль. Он не знал о том, что полноценный эффект был бы гораздо хуже, не коли ему медсестра болеутоляющие, как
Век глаз разлепились чудовищно тяжело, его ослепил солнечный свет от незадернутых в палате штор. Несколько секунд Дима привыкал, после чего разглядел на стуле перед собой незнакомую девушку. Она спала, наклонив голову.
– Эй...
– позвал было он, но тут же осекся, потому что по челюсти словно ударили кочергой.
Девчонка проснулась.
– Ура!
– вскрикнула она.
– Не двигайся, я позову врача!
Она пулей выбежала из комнаты, а Дима, оглядевшись по сторонам, с ужасом осознал, что находится в больничной палате. Его руки были обездвижены, голова также зафиксирована в одном положении, зато глаза сразу же отметили гипс на ноге.
– Вашу ж мать...
– забыв о боли, прохрипел Дима.
Врач появился, спустя несколько минут паники. Прояснил ситуацию с травмами, кратко описал примерные сроки восстановления - до двух-трех месяцев. Затем снял данные с медицинского аппарата и удалился, оставив Диму наедине с девчонкой и собственными мыслями.
– Сбила машина, значит, - вслух рассуждал он, - а что с тем, кто сбил? Кто это вообще?
– Свидетелей полным-полно. Вы оба попали на дорожную камеру. Наверное, ждет последствий, я точно не знаю, - ответила девушка.
– Ты бы лучше молчал, челюсть ведь сломана...
– Боль не сильная, - Дима махнул бы рукой, не будь она зафиксирована, - можно и потерпеть. Кто ты?
– прямо спросил он.
– Не помнишь?
– едва заметно улыбнулась девушка.
– Нет, - честно ответил он.
– Аня. Подруга Андрея. Первый раз мы виделись, когда он взял меня на Новый год к вам в компанию.
– Точно, - вспомнил Дима.
– А потом он свалил к какой-то другой, которая его отшила...
– Скотина, - едва слышно прокомментировала это Аня так, что Дима не услышал.
– ... об этом в книге писал, - закончил он.
– В какой книге?
– Забудь, - Дима дернулся, и лицо исказила гримаса боли.
– Черт, как же мне не хватает возможности махнуть рукой... это Андрюха попросил тебя посидеть здесь?
– Нет, это мое собственное желание, - ответила Аня.
– Но узнала от него, да. Наверное, пора бы мне уже, наконец, перестать принимать решения, так или иначе зависящие от действий Андрея. Сюда я пришла сама, - твердо повторила она.
– Ну... спасибо тебе за это, - сквозь боль улыбнулся Дима.
– Лежать мне долго, так что, если ты не против, давай знакомиться.
***
За шумом двигателя самолета
– Чего бояться?
– Андрей хлопнул его по плечу и, разбежавшись, выпрыгнул из самолета без какой-либо экипировки.
Дима не на шутку испугался. Еще секунду назад он был здесь совсем один. Дьявольщина, не иначе.
Он не мог определиться, что страшнее - оставаться здесь, или лететь навстречу к земле. Помогли языки пламени, непонятно откуда оказавшиеся за спиной. Проклятый самолет горел!
Дима завопил от ужаса и выпрыгнул навстречу земле. Горячий воздух больно жег лицо, как будто он был астероидом, рвущимся сквозь атмосферу. Тело испытывало страшные перегрузки, Дима попытался дернуть кольцо парашюта и с ужасом осознал, что одет он только лишь в пляжные шорты.
Земля приближалась с невероятной скоростью, глаза пересохли от потока встречного ветра. До неминуемой гибели оставалось не больше сотни метров.
"Вот и все..." - на удивление спокойно подумал Дима, и вдруг резко остановился на месте. Завис прямо над кукурузным полем.
Он проснулся, будучи все так же привязанным к кровати, и увидел перед собой потолок палаты. Не более, чем в двадцати-тридцати сантиметрах. Тяжелая кровать-каталка висела в воздухе, руки и ноги нещадно болели, утягиваемые вниз весом койки. Он парил в воздухе!
Сердце бешено заколотилось в груди, Дима начал хватать воздух ртом, как рыба, и полет прекратился. С грохотом, по сравнению с которым табун диких лошадей показался бы тихой колыбельной, кровать рухнула на пол палаты, а парень понял, что то, что он называл болью пару секунд назад, вовсе ею не являлось.
Дима кричал так, будто от него вживую отрезали плоть ржавым ножом. В глазах помутилось, и, уставившись на свои руки, он, будто в некачественном кино, увидел, как рябили пальцы, отбрасывая серебристую тень.
"Как в твоей книге..." - Дима не на шутку испугался.
Дверь распахнулась, и в палату ворвалась дежурная медсестра.
– Что стряслось?!
– первым делом она увидела оторванные с одной стороны колеса от койки и тут же указала на них пальцем.
– Это как вообще?!
– Я не знаю... я спал...
– стараясь не замечать боли в теле, выдавил Дима.
– Может, от старости сломалась?
Она не поверила. Видно было, что медсестра серьезно напугана.
Впрочем, как и он сам.
8
Когда Андрей следующим утром пришел к Диме в палату, он сразу заподозрил неладное во взгляде, которым тот его смерил.
– Слушай...
– Андрюха начал спокойно, в душе искренне радуясь тому, что друг пребывает в сознании, - Аня сказала, что ты пришел в себя еще вчера, но я не смог вырваться с работы. Завис там допоздна, а в больницу меня бы уже не пустили.