Летун

Изюмов Андрей Игоревич

Не такой реакции Андрей ожидал… совершенно не такой.

"Вот так тебя этот мир и примет, – откликнулось его сознание. – Точно так же, как простой мальчик, которого ты не дал зарезать. Ты считаешь, что убиваешь диких зверей, а для обывателей ты сам – такой же точно зверь".

Сам не зная, почему, Андрей заплакал. В одну секунду у него изменилось совершенно все восприятие окружающей действительности.

– Ребенок среагировал на меня точно так же, как на чуть не зарезавшего его черного, – сказал

он сам себе.

"Но ты спас его. И девчонку спас. И тех, на кого могли наткнуться после тебя те наркоманы в подворотне. Убийство этих мразей не дало допустить последующей резни таких же девушек и детей за дозу, за деньги, да за что угодно!" – тут же отчетливо укрепилась в сознании мысль.

Обратная сторона есть у всего. Даже у таких людей как он. И только что Андрей сам увидел и крепко осознал свою темную сторону.

Он собрался с духом, глубоко вдохнул и постарался очистить свой разум. Получалось, сказать честно, не очень.

– Значит, так и должно быть, – произнес он вслух, поднялся на ноги и побрел к выброшенному им же шлему. Поднял его с крыши, опустил забрало и посмотрел в него.

Было слишком темно, и своего лица Андрей так и не увидел. Он вздохнул, надел шлем на голову и побежал к краю крыши.

"Я палач. А палачу плевать, что о нем думают. Он лишь делает то, что должен!" Андрюха прыгнул вперед и через пару секунд растворился в темном небе. Ночь только начиналась, а, значит, у него еще было достаточно времени до рассвета.

21

В тускло освещенной комнате висел настолько густой сигаретный дым, что Уэсу он напоминал туман.

– Билл, это уже не смешно даже, – поморщился он, как следует прокашлявшись. – Совсем скоро я подохну от вони твоих сигарет, я в этом даже не сомневаюсь.

За три месяца, проведенные на своей, если так можно выразиться, новой работе, Уэсли кардинально изменил свой имидж. О рокерских шмотках он даже не вспоминал, надевал рубашку, пиджак и джинсы, да и, наконец, Тайлер также коротко подстригся и отрастил бороду по контуру лица, стараясь максимально отойти от своего прежнего облика.

Билл действительно кое-что изменил в его осознании реальности. Старик, по сути, занимался тем же самым, чем в свое время промышлял сам Уэс, но только находился при этом по другую сторону. Официально это называется "Частный детектив", Тайлер же именовал Билла не иначе как наемником, что последнему категорически не нравилось.

Под раздраженным взглядом Уэсли старик наморщил лоб, вздохнул, проведя рукой по седым волосам, и потом погасил сигарету.

– Спасибо, – поблагодарил Уэс. – Осталось лишь подождать с часок, пока наша крайне хреновая вентиляция вытянет все это наружу. Ад! Это просто ад, Билл!

Несмотря на его возмущения, старик только лишь улыбнулся.

–

Поживешь с мое – притерпишься и к такому, Уэс.

Тайлер раздосадовано махнул рукой.

– Что мы имеем? – спросил он.

Старик взглянул на монитор ноутбука и тяжело вздохнул.

– Шестьдесят семь лет уже прожил на этом свете, а такого еще не видел никогда. Двадцать три трупа за ночь. У всех оторвана голова. Кроме того, есть один живой…

– По-моему, лучше сдохнуть, чем вот так вот живым оставаться, – поморщился Тайлер, глядя на экран. – С одной стороны ему оторвали руку и ногу. Фу, гадость какая!

– Самое ужасное тут в том, что я знаю только одного человека, способного на подобное.

– Я спал у себя дома, Билл, – покачал головой Уэсли. – Плюс, ты же знаешь, на такое я бы никогда не пошел.

Он взял у старика мышку и прокрутил страницу снизу доверху. Она пестрила фотохроникой вчерашней ночи. Тайлер сдержал рвотный порыв.

– Дерьмо…

– Не то слово, – поддержал его Билл. – Я не отрицаю и возможности того, что это сделала группа людей. Или группы. Как такое провернуть в одиночку – я понятия не имею.

Уэс нахмурился.

– Если он подобен мне, Билл, то сумел бы. Легко. Думаю, мне было бы под силу перерезать и большее количество народа. Но физически, а не морально. А то, что здесь вот выложено, – Уэсли указал на монитор, – это… это аморально и бесчеловечно.

Старик наморщил лоб.

– В любом случае, мы хотя бы знаем, что делать дальше. Проберешься в палату к этому новоиспеченному инвалиду и посмотришь в его голове. О-кей, Уэс?

– Твой запредельный градус цинизма меня поражает!

– Меня кое-что настораживает, – продолжил старик. – Даже если принимать все, что случилось этой ночью за единичный случай, то он все равно не первый, Уэсли. Смотри, – он щелкнул мышкой.

Тайлер покосился на монитор и тут же отвернулся, тяжело задышав.

– Мать твою, как ты вообще можешь на это так долго глазеть?!

– Этих нашли вчера утром, – проигнорировал дед его возглас. – У троих нет голов, а последний расплющен так, словно летел с тридцатого этажа.

– Случай единичный? – спросил Уэс.

Старик кивнул.

– Их вырезали в Маленьком Гаити. Очень похоже на начало расправы. Точка отсчета такая вот своеобразная. Эксперты считали, что это сделали Колумбийцы, но такая теория отпадает, если мы посмотрим уже на сегодняшнюю ночь.

– А сегодня ночью, надо понимать, завалили Колумбийцев?

– Не только их. Кстати, до кучи снова попали двое Гаитян и несколько Кубинцев. Умирают только бандюки, Уэс. Из разряда таких, которые шляются по улицам ночью, разыскивая загулявшую наживу. Но теперь их там жестоко режут. У нас появились судьи.