Летящие по струнам-2
Шрифт:
Гарик-Симаргл и Борька-Волх прискакали в Измайловский замок одновременно и поджидали нас неподалёку от его тяжелых, окованных колдовской сталью дубовых ворот. У них обоих были магические скакуны, не чета конечно Романевским, но тоже хороши, и они скакали всю ночь, Ветерок сначала навстречу Гарику, а уже потом стремя в стремя, они помчались в Москву, с бешеной скоростью пожирая вёрсты. Государь узнал их сразу же, ещё бы не узнать эту белобрысую двухметровую образину и черноволосый, кудрявый шкаф почти что цыганской наружности. Увы, но обнять их первым ему не удалось. Едва мы въехали во двор и ворота быстро закрылись, как я вылетел из кареты чёртом и чрез секунду, крепко обнявшись и радостно хохоча сквозь слёзы, мы покатились по траве, бешено мутузя друг друга по спинам. Через несколько минут мы поднялись и улыбающийся государь смог обнять и расцеловать мужественных
Измайловский замок, а точнее дворец в лесу, был достаточно велик, чтобы в нём поселилось множество народа и Михаил Юрьевич не стал его покидать. Честно говоря, он вообще не отходил от нас всё то время, пока мы там находились. Перебрались на это время в охотничий замок и царица Ольга Генриховна вместе с детьми, а вскоре прибыл инкогнито и король Фридрих, его я, по просьбе государя, вызвал в Москву уже в первый же час разговора и он стал нашим с Мотей вторым собеседником. Через двое суток в Измайловский замок прибыли Мещерские, Серебряные и Ермак-Владимирские и в нём сделалось очень весело, но и три боярских рода вместе с их дворовыми слугами и самыми отличившимися людьми, не смогли заполнить громадного дворцового комплекса, раскинувшегося на площади в триста квадратных километров. Сразу за замком лежал заповедный царский лес, так что народу было где прогуляться и даже поохотиться.
Всем, кроме нас. На третий день приехали маги из Града Железного Дракона, уже не очень-то и похожие на китайцев и в отдалении от основных дворцовых построек, в Измайловском арсенале закипела работа. Как колдуны мы, конечно, не годились уральским магам китайской закваски и в подмётки, но зато нашими учителями были великие славянские боги и мы в совершенстве владели тайным голосом, без которого нельзя было получить в считанные дни такое количество высококачественных наноматериалов. Михель и Фриц, сами отличные спецы в области колдовства и магии, переодевшись в рабочие робы, пошитые из некрашеной воловьей кожи, практически не покидали арсенала и их можно было понять, ведь мы изготовили для их армий мощнейшие магические боевые наноскафандры, облачившись в которые, хоть на дно моря ныряй, хоть в открытый космос выходи. На этот раз колдуны-вооруженцы военно-космического флота Земли Прима превзошли самих себя и создали сверхлёгкие по весу, но тем не менее невероятно прочные боескафандры, а к ним ранцевый летательный аппарат размером, конечно, побольше, чем стальной кречет, но зато куда легче и мощнее.
Да, у них получилось удивительное летательное средство, способное взлететь на высоту в девяносто километров, подняв в стратосферу не только человека, но ещё и орбитальный магический спутник с мощнейшей оптикой. Зато в транспортировочном положении это были два не слишком больших серебристо-белых саквояжа, которые не занимали много места и оба весили всего семьдесят пять килограммов. К этому комплекту прилагался магический плазмомёт ружейного типа с отличным прицелом и два плазменных пистолета, как оружие ближнего боя не говоря уже от том, что стальные беркуты были оснащены уже четырьмя плазмомётами и одним ракетомётом, стреляющим ракетками величиной с небольшой арбалетный болт, но снабженным улучшенным колдовским зарядом моего собственного изобретения, в котором уже были соединены вместе миниатюрный генератор инфразвука нужной частоты, плазменный заряд-инициатор, а также боеголовка из разрыв огня, также улучшенная. Относительно этого оружия я сразу же сказал царю и королю:
– Дядюшка Михаил, дядюшка Фриц (так от нас потребовали обращаться к ним царь Светлой Руси и король Великой Пруссии), про я предлагаю вам ракетомёт лучше сразу же забыть. Я эту бомбу испытал в навьем царстве и так скажу, если рвануть её здесь, в арсенале, тот даже от детского замка останутся одни только руины. Хотя с другой стороны, боеголовку можно очень легко настроить только на уничтожение нежити и тогда ни одна травинка не шелохнётся, но грохота всё равно будет много, да, и вспышка от взрыва очень яркая, даже ярче солнца.
Оба государя согласно закивав, решили не проводить полевых испытаний этого оружия в тех местах, где проживали люди и договорились рвануть одну ракетку на каких-нибудь северных остовах, а ещё лучше в арктических льдах. Я не стал заморачиваться с массовым изготовлением боескафандров, стальных беркутов и прочего оружия, а просто передал всю технологическую карту и колдовские генераторы инфразвука магам. Правда, десять комплектов, рассчитанных
Вместе с этим в Великом царстве Московии вводились две новых высших награды – орден Великого князя Викулы Мещерского Неустрашимого и орден Великого князя Ильбера Синеуса Стойкого трёх степеней с мечами. То же самое уважение продемонстрировал и король Фридрих-Вильгельм, только с небольшой поправкой, все четыре славных рода получили титулы Великих герцогов, а награды имени Викулы и Ильбера автоматически возводили награждённого в дворянство и делали его рыцарем. Ну, к слову сказать, Мотин батюшка, равно как и дядя Антоша, не говоря уже про деда Василия, тоже могли возводить людей в дворянское звание и даровать титулы. Первым испытал это на себе Викентий Романе, ставший думским боярином, досталось почестей и многим другим мещерским, но я не думаю, что Потап Архипыч, став столбовым дворянином, покинет свою любимую кузницу. Тем более, что батюшка вскоре намеревался вернуться в Мещерино. Ясное дело, что при такой родне нам нечего было и мечтать о спокойной учёбе, пьянках, гулянках и драках.
Зато дядюшка Фриц с широкой улыбкой вручил мне десять толстых, в три пальца, продолговатых вексельных книжек, подписанных августейшей рукой. В каждый вексель оставалось лишь вписать нужную сумму и сдать его в любой банк Западной Европы, Московии и остальной Азии и Северной Африки, чтобы получить желаемую сумму денег за вычетом нескольких процентов. Наш кредит не имел никаких ограничений и ради победы над пятнадцатью чёрными магами мы могли исчерпать обе казны до дна, а это было совершенно непосильной задачей. Помимо этого нам всем четверым – Моте, Николеньке, Севке и Тишке было выдано по новенькому паспорту и мы сделались совершенно неприметными, по документам, – Матвеем Тулкиным, Николаем Новиковым, Всеволодом Владимировым и Тихоном Романовым. В паспорта были даже вклеены цветные колдовские парсуны с нашими радостными, рот до ушей, физиономиями, и мы все были коренными жителями Астрахани. А ну-ка доберись дотуда и проверь, жили там такие когда-либо или нет.
В конце мая мы все разъехались по домам. Вообще-то я даже не ожидал, что соскучусь по Мещерино и имению бояр, пардон, Великих князей Мещерских. Всё было хорошо, вот только Тимка всё никак не мог привыкнуть к новой роли. Он даже и помыслить не мог, что станет боярским сыном со всеми вытекающими из этого последствиями. Его отец отнёсся ко всему с олимпийским спокойствием и лишь сказал, что боярину никто не помешает творить конемедведей для русской армии и себе в удовольствие, а раз так, то и волноваться не о чем. Но вся Тульская губерния из-за этого события гудела. Бояр Мещерских уважили всегда, а тут, вдруг, оказалось, что они имеют великие заслуги перед Отечеством. Про предка нашего, Викулу Никитича, говорили, что тот близко знался с царём и двадцать семь лет воевал Чингисхана, но чтобы его именем называлась высшая награда, стоявшая вровень с орденами Рода, Перуна и Ярилы, этого никто не ожидал.
Кое-как мне удалось вдолбить в голову Тихона, что никакой он не боярин, а всего лишь столбовой дворянин из Астрахани и в Светлой Руси таких столбов сотни тысяч штук. Это его малость успокоило и мы стали готовить наш табун к перегону в Кёнигсберг. Все магические кони уже были прекрасно обучены, выезжены, находились в превосходной физической форме, но своих имён ещё не имели. Их должны были им дать наши друзья. Своим домашним мы оставляли по магическому оку связи, но я сразу же предупредил маменьку, что с первых же дней мне будет недосуг отвечать на её бесконечный вопросы и, вообще, пусть она лучше почаще читает, что обо мне написано Викулой Никитичем, прежде чем беспокоиться о моём самочувствие. Надо сказать, что Мотя отличался просто какой-то невероятной изобретательностью по поводу всяческих пакостей врагу и потому враги прозвали его Полель Много Бед. Ну, и кто после этого сможет ему хоть чем-либо навредить? Маменьку мои слова успокоили. Она выросла в генеральской семье и хорошо знала, что такое воинская доблесть, хотя и не чаяла увидеть её в своём младшем сыне.