Лев и корабль. Цикл «Келпи»
Шрифт:
Но она медлила. Чего она ждет? Ее жизнь была полна печали, так стоило ли жить вечно? Сейчас у нее есть шанс искупить вину перед Лорианой и ее мужем, избавить любимого сына от страданий, и главное – прекратить это горестное существование. Но там, по ту сторону – ждет ли ее ад? Если да, то, что и говорить: она его заслужила!
– Никто не хочет занять место у столба! – торжественно выкрикнул жрец, – Бог солнца принимает жертву! Привяжите ее!
– Я хочу, – люди расступились, и Гилда торопливо вышла из толпы.
Хейди с удивлением смотрела на эту молодую, незнакомую женщину. Она
Гилда приблизилась к жрецу.
– Я хочу стать жертвой для бога солнца, – повторила она.
Жрец пожал плечами, почти с ненавистью взглянул на нее, а потом повернулся к загудевшей толпе.
– Бог солнца выбрал новую жертву! – сообщил он с видимым неудовольствием. – Да будет так! Дети Золотой расы всегда были под защитой высших сил! Отпустите принцессу и возьмите эту женщину!
Но незнакомка сама без страха направилась к костру. Поравнявшись с Хейди, она вдруг стянула с пальца кольцо и протянула девушке.
– Отдашь его матери, – прошептала она, приблизив губы к ее уху, – Скажи, мы в расчете.
Хейди испуганно схватила женщину за руку, девушка отказывалась верить в происходящее, это казалось кошмарным сном!
– Нет, не делайте этого! – вскрикнула она, – Я не могу позволить! Вы же сгорите! Вы погибнете!
– Я хочу умереть, – ответила она, прислонившись к столбу, – Жрец, читай свои молитвы! А ты, девушка, прошу, не будь жестока к моему сыну! Ты никогда не сможешь его любить так, как я, и все-таки, попытайся… Да, и скажи своему отцу… скажи, что встреча с ним разрушила мою жизнь, если бы не он, я бы не была сейчас здесь, но я не жалею об этой встрече! Слышишь! Скажи ему, что я не жалею…
И глядя в ее глаза, Хейди вдруг поняла, что перед ней – мать Марвина, конечно, она была молода, ненамного старше самой Хейдимар, но ведь Гилда бессмертна и не подвержена влиянию времени! Она не должна позволить матери Марвина умереть, нужно остановить ее!
Хейди бросилась к костру, но вцепившиеся в нее руки мауронов, оттащили девушку, она продолжала вырываться и кричать, а потом жрец затянул заунывные песнопения, и Хейди с ужасом закрыла глаза, чтобы не видеть, как будет гореть та, что спасла ее, но вдруг произошло нечто странное: все вокруг заволокло столь густым туманом, что ничего не было видно, хотя от костра доносились крики несчастной жертвы.
– Что это? – изумленно перешептывались мауроны, никто, даже жрец, самый старый из них, никогда не видел подобного. Они с благоговейным ужасом смотрели на пелену, окутавшую костер, которая становилась все гуще и гуще, как если бы это был не туман, но живая материя. Плотный белый дым столбом поднялся к небу, скрыв от глаз ревущее пламя.
И Гилда, увидев туман, несмотря на страдания, причиняемые огнем, вдруг вспомнила слова, что однажды, в момент посвящения, сказала ей Килломара: «Только огонь может убить тебя. Очистительный огонь вернет тебе душу». В ту минуту появился такой же туман: это душа Гилды покинула тело. Теперь она возвращалась, и женщине больше не было дела до обжигающего пламени костра.
Глава третья. Верный долгу
Банкир Доэйн, высокий, сухопарый и седой, с орлиным профилем и суровым
Он говорит, что старший сын короля, молодой МакНейл силен и бессмертен, возможно, с ним нельзя справиться с помощью оружия. Но на что нужна голова? Неужели, Хольдор не мог найти способа обойти МакНейла? Банкир был очень разочарован, хотя, в глубине души, счастлив уже от того, что сын жив. С другой стороны – быть обвиненным в убийстве принца, тоже мало радости, хорошо, хоть оправдали! Да еще притащил домой эту безобразнейшую девицу, утверждая, что она – великая целительница!
– Ты очень огорчил меня, сын, – произнес банкир. Он заложил руки за спину и расхаживал по комнате, вышагивая, словно аист, – Признаться, очень.
– И, однако, ты рад, что я жив, – предположил Хольдор осторожно.
– Разумеется. Я понимаю, сердце девушки переменчиво, принцесса выбрала другого. Возможно, и в поединке он оказался сильнее. Но как тебя угораздило попасть в тюрьму по обвинению в убийстве принца Олинора?
– Я не убивал его отец, просто так вышло, – сын беспомощно развел руками. – Его убил Морридорт МакНейл.
– Ты знаешь это наверняка?
– Это почти точно…
– Никогда не говори того, в чем не уверен, – перебил банкир. – Вопрос – что делать дальше. Горе, перенесенное королем и королевой, не позволяет мне потребовать с них выплаты долга немедленно. Я не враг своим правителям и с уважением отношусь к их чувствам.
– Королева сама не своя…
– Я понимаю. Думаю, мы сможем подождать. Но вот сердце принцессы, говорят, снова свободно!
С этими словами он взглянул на сына, и Шильда сжалась от испуга.
– Но принцесса исчезла, никто не говорит, где она, – возразил Хольдор.
Банкир помедлил. Потом он медленно приблизился к сыну.
– Хорошо, мы дождемся ее возвращения. А пока ты будешь помогать мне вести дела. И не дай тебе бог проявить мало рвения! Клянусь, второй раз я не приму тебя в родительский дом и лишу наследства! И да, вот еще что…
С этими словами он взял лютню, которую сын по привычке держал в руках, и вдруг с размаху ударил ею о мраморный подоконник. Лютня разлетелась на крошечные куски, и Хольдор вскрикнул, но не осмелился помешать отцу.
– С этого дня – никаких песен! И никаких красоток! Иначе, клянусь, тебе придется жениться на этой уродливой знахарке!
– Ну, уж нет, отец, даже не проси! – возмутился молодой человек, – Не раньше, чем фэйри вернут ей красоту!
Он кивнул в сторону Шильды, и глаза девушки наполнились слезами. Когда банкир размашистым шагом удалился, Хольдор, смутившись от собственной грубости, подошел к ней и положил руки ей на плечи.