Лев и ягуар

Горелик Елена Валериевна

— Но как же быть с нарезной артиллерией? Кое-кто из специалистов считает, что изготовить её в то время было нереально.

— Нарезка ствола была изобретена в тысяча шестьсот тридцатом году Куттером, — с хитрой усмешкой ответил Бенуа. — Казённое заряжание — это ещё раньше, тысяча пятьсот девяносто седьмой год, некий Лорини. Бертье оставалось додумать самую малость —

конический снаряд — и он справился со своей задачей.

— А сталь для стволов? А станки для протачивания? Или мастерам приходилось изобретать их на ходу, для исполнения заказа?

— В точку. Одно изобретение порождает второе, второе порождает третье — закон неумолим. Только благодаря этому закону мы видим мир таким, каков он есть сейчас…

Сегодня было уже двадцатое октября. Завтра вылет домой, благо, свободных билетов на прямой рейс до Мадрида было достаточно, и Диего забронировал его заранее. Затем предстоит работа: нужно свести воедино полученные данные и приниматься за новую книгу. В следующем две тысячи восьмом году будут отмечать столетие первого полёта человека в космос. Многие учёные и исследователи постараются посвятить этой дате свои труды, и Серменьо не исключение. У него в кармане уже лежит приглашение в Звёздный городок под Москвой. Выступление с докладом на конференции, посвящённой такому юбилею — это практически гарантия большого интереса к представляемой работе. Нужно предельно тщательно взвесить каждое слово и аргументировать каждый вывод, чтобы не ударить в грязь лицом, как говорят русские… Загадки истории… Как сказал господин директор — они принимают их как данность? Что ж, большинство людей точно так же принимает как данность телевидение, понятия не имея о том, как устроен телевизор. Большинство ездит на бензиновых и электромобилях, не вникая в тонкости их конструкции. Ребята в автосервисе разберутся, если вдруг что-то сломалось…

«Может, это и справедливо, — думал Серменьо, сняв модные в этом сезоне плетёные сандалии и с наслаждением шлёпая босыми ступнями по мокрому коралловому песку. — Может, потому мы и сталкиваемся на каждом шагу с загадками,

что ответы на них знают лишь считанные единицы. Когда эти люди уходят, то, что представлялось им ясным и вполне объяснимым, становится ларцом без ключа… Сен-Доменг, по выражению Бенуа, дал прогрессу хороший пинок под зад. Но вот вопрос: если бы Сен-Доменг погиб в начале своей истории, или пираты отказались бы финансировать науку — что было бы тогда? Скорее всего, пинок прогрессу дал бы кто-нибудь другой. Та же Англия, например. У неё для этого были все предпосылки, но они не выдержали жёсткой конкуренции сразу с тремя морскими державами — с Францией, Голландией и Сен-Доменгом. А если бы выдержали? Скорее всего, я бы сейчас исследовал загадки английской истории… История — довольно устойчивая штука. Не тот, так этот, но результат всё равно будет одинаков».

И всё же что-то мешало Серменьо согласиться с собственным выводом. Но что именно?

Он обернулся. Волны кое-где полностью слизнули его следы, прочие были изрядно подмыты. «Вот так и события, — подумал он. — Как следы на песке у кромки прибоя. Воды истории сглаживают их, кое-какие полностью стирают со страниц. Но что-то всё же остаётся. В самом деле, как тени, шаги, голоса предков, записанные в камнях здешних мостовых. Если бы научиться читать эту летопись, сколько всего мы могли бы узнать!»

… Я больше не могу жить будущим. Как можно жить тем, чего у тебя нет? Но теперь я железно верю в будущее Сен-Доменга, этот корабль спокойно обойдётся без такой развалины, как я. И эта вера — одна из немногих наград, которые я получила от жизни.

Строчки из дневника старой женщины, жившей три столетия назад, заставили Серменьо надолго задуматься. Да. Это точно не следы на песке. Голоса предков нужно слышать не умом, а сердцем. Только тогда они становятся понятны.

16 декабря 2008 — 10 марта 2009 г.

Днепропетровск