Лев Ландау
Шрифт:
Как-то вечером заглянула супружеская чета: жена — актриса и муж — инженер, приятели Ландау еще по Ленинградскому университету. Муж заметил на тахте раскрытый том Карла Маркса.
— Дау, вы на досуге читаете Маркса?
— Я марксист.
— Но вы же не член партии.
— Я беспартийный марксист. — Немного помолчав, он добавил: — Ваши недоуменные вопросы напомнили мне историю о девушке, которая очень удивилась, когда узнала, что присутствующий на званом обеде Альберт Эйнштейн занимается физикой. «Я уже покончила с этим предметом в прошлом году», — сказала она Эйнштейну.
5
На Шереметьевском аэродроме собралось много народу. Первым к трапу подбегает Ландау. Он обеими руками жмет руку своего учителя и весь светится от счастья. Бор растроганно улыбается и не сводит восхищенного взгляда с ученика.
Но в следующее мгновение Дау оттеснили журналисты. Они завладели Бором.
— Я давно связан с учеными вашей страны, — сказал Нильс Бор, — и убежден, что тесное сотрудничество людей науки приносит наилучшие результаты. После многих довоенных визитов в Советский Союз я не оставлял мысли приехать к вам снова. Мне хочется особо подчеркнуть огромные достижения всей советской науки, находящейся в непрерывном развитии.
Все дни, что Бор провел в Москве, он почти не разлучался с Дау. Они не виделись двадцать четыре года. За это время в жизни Бора произошло много событий. Нильс Бор был непримиримым борцом против фашизма. С фашизмом он столкнулся лицом к лицу. Многие его ученики попали под действие гитлеровских расистских законов. Бор взял на себя заботу об этих людях: они прибывали в Данию в таком состоянии, что жене Бора приходилось выхаживать некоторых. Дворец в Карлсберге стал землей обетованной для физиков, бежавших от фашистов.
Лицо у Бора было особенно грустным, когда он рассказывал о трагическом для Дании 9 апреля 1940 года — дне оккупации страны. Вторжение фашистов началось на рассвете, а к полудню все было закончено — маленькая страна, население которой составляло всего четыре с половиной миллиона человек, не могла противостоять гитлеровским ордам.
Эхо разгрома немцев под Сталинградом докатилось до оккупированной Дании — диверсии приняли массовый характер. Фашисты потребовали от правительства смертной казни для саботажников. Тогда правительство Дании ушло в отставку.
Стало известно, что в Берлине отдан приказ арестовать Нильса Бора и доставить его в Германию. Датские участники движения Сопротивления вывезли Бора и его жену в Швецию. Вначале он жил у Оскара Клейна. Вскоре обнаружилось, что за Бором следят немецкие шпионы. В октябре 1943 года в бомбовом отсеке английского бомбардировщика «Москит» Нильс Бор тайно покинул Швецию.
Бор не мог подробно рассказать об этом путешествии, потому что полпути был без сознания. Случилось непредвиденное: английские летчики дали своему пассажиру и шлем с наушниками, и кислородные приборы, и парашют, и сигнальные ракеты (на случай, если бы ему пришлось прыгнуть с парашютом в море), они предусмотрели все, но не проверили, подходит ли Бору шлем. А шлем оказался мал, наушники не доставали до ушей, и Бор не расслышал команды летчика: «Включить кислородные приборы».
Бор пришел в себя после посадки самолета близ Шотландии. Отсюда его отправили в Лондон
В Англии Бор узнал, как далеко продвинулось дело создания атомной бомбы. Одним из первых Бор понял, как важно обеспечить всемирное сотрудничество в области ядерной физики, предупредить какую бы то ни было возможность использования нового источника энергии для массового уничтожения людей. Человек, открытия которого ускорили создание атомной бомбы, чувствовал особую ответственность за судьбу цивилизации.
Бор самым подробным образом рассказал Ландау о том, какие большие проблемы он возлагал на добрую волю людей, стоящих у власти, и как велико было его разочарование, после того как он безуспешно пытался объяснить премьер-министру Великобритании Черчиллю всю опасность положения.
— Мы говорили на разных языках, — вспоминал Бор о беседе с Черчиллем. — Открытая разработка проблем мирного атома — наивернейшее средство парализовать агрессивные замыслы. Для этого нужен свободный обмен научной информацией. В противном случае начнется бездумная гонка вооружений, которая превратит нашу планету в пороховой погреб, готовый каждую минуту рассыпаться на куски.
Бор рассказал, как из Англии он уехал в США, как интенсивно работал там. Только в конце лета 1945 года он вернулся на родину.
Нильс Бор был почетным гостем на веселом студенческом празднике физического факультета МГУ. Праздник этот назывался «праздником Архимеда». Проводился он на площади перед университетом. Здесь собралось несколько тысяч студентов. Бор выступил перед ними с речью, которую переводил Ландау. Слушали Бора с восторгом.
После окончания веселого представления Бор записал в книгу почетных гостей МГУ:
«Для меня было большим наслаждением и вдохновляющим переживанием посетить величественные здания Московского университета, познакомиться с превосходными условиями, созданными в его стенах для обучения и исследований во всех сферах знаний, встретиться со многими прославленными учеными, которые с энтузиазмом отдают свои силы важным научным изысканиям и делу воспитания бесчисленных студентов этого великого университета. Моя убежденность в том, что эти усилия будут вознаграждены громадными успехами, особенно окрепла после общения со студентами-физиками, чей единый коллектив, я полагаю, не имеет себе равных нигде в мире. Артистизм и чувство юмора, проявившиеся в из ежегодном празднестве в честь Архимеда и его заслуг перед человечеством, произвели на мою жену и на меня действительно неизгладимое впечатление.
Нильс Бор 7 мая 1961 года».
— Как он счастлив, — говорила о муже госпожа Маргарет Бор, — что Ландау здоров и жизнерадостен. У нас одно время ходили нелепые слухи, что ему плохо живется. А на самом деле из учеников Нильса Дау меньше всех изменился. Хотя прошло почти тридцать лет, как мы познакомились.
В Москве семидесятипятилетнему Бору пришлось очень много выступать. Во время его выступления в Физическом институте Академии наук СССР произошла ошибка в переводе, о которой впоследствии много говорили и писали. У Бора спросили: