Лев на площади
Шрифт:
Мэр. Наш друг еще очень молод, он не знает жизни. Я ему часто говорю: ближе к народу, к толще, к реальности. Я, как старый социалист…
Лоу. Как? Вы социалист? Но это чорт знает что! Это хуже, чем его собачий хвост! Как вы хотите, чтобы Америка пришла к вам на помощь, когда мэр города чуть ли не коммунист? Глупо и безнравственно.
Дело (мэру). Вы теперь видите, дорогой друг, что нельзя сидеть между двух стульев. Вопрос поставлен прямо: с кем вы — с Америкой или с господами коммунистами?
Мэр. Погодите, господин Дело! Нельзя из-за партийных страстей срывать план американской помощи. Я хочу объяснить нашему дорогому гостю, что мы все за Америку. Конечно, на свете есть отвратительные социалисты. Я сам читал, как один социалист в Польше публично обнял коммуниста. Но ведь это на востоке, там дикость, тирания, а у нас живут глубоко цивилизованные социалисты. Я первый предложил исключить коммунистов из муниципального совета. Спросите господина Дело: кто удерживает рабочих от забастовки?
Лоу. Но если вы социалист, значит вы покушаетесь на частную собственность?
Мэр. Что вы, господин Лоу! Посмотрите — разве я похож на разбойника? У меня магазин «Дам дю миди»: конфекция, белье, галантерея. Неужели я стану покушаться на самого себя?
Лоу. Почему же вы социалист, если вы порядочный человек?
Мэр. Вы сами сказали, что нам нужны две партии. Господин Дело и господин Ришар стоят за Америку и за генерала. А мы, старые социалисты, мы стоим только за Америку. За ваш факел свободы. За вашу демократию. За ваши доллары. Конечно, генерал рассуждает вполне правильно. Но зачем нам генерал, если мы сами можем сделать все, о чем он говорит? У нас своя старина, свои традиции. Наш народ привык к слову «социализм». Нужно кое-что дать и народу. О чем мы спорим? Только о названии…
Лоу. Название — это мелочь. Мы не хотим вмешиваться в чужие дела. А насчет старины мы с вами еще потолкуем. Здесь у вас имеется лев, откровенно говоря, это уродство, это не лев, а пудель… Впрочем, о делах поговорим потом… Вы правы — дело не в названиях. Молодой человек мог бы назвать свой роман даже «Собачий хвост», но если бы он написал, как молодожены торгуют яйцами, он продал бы в Америке восемь миллионов. Угу. Называйте себя социалистом, если это вам нравится, в общем, вы неплохой мэр. Я расскажу об этом в Джексоне. А поскольку вы тоже за частную инициативу, мы можем выпить еще по одной.
Мэр. Я хочу предложить ответственный тост. Мы знаем, что вся Америка спешит на помощь всей Франции. Но вот великий сын далекого Джексона благодаря счастливой игре судьбы попал именно к нам, и я пью за великодушную руку, которую далекий Джексон завтра протянет нашему древнему городу.
Все чокаются.
Лоу. Где бы достать американские сигареты?
Писатель (высыпает из портфеля не менее двадцати пачек сигарет). Какую марку вы предпочитаете? «Кемел», «Честерфильд», «Лаки-страйк», «Морисон»?
Лоу.
Писатель. Нет. я вообще не курю. Но. вы сами понимаете, литература не приносит… Премия — это только название: они выдают вместо денег диплом на плохой бумаге. Я творю исключительно ночью. А днем я работаю. В моих руках «черный рынок».
Лоу. Где он помещается, ваш «черный рынок»? На площади?
Писатель. Нет, в этом портфеле. Чулки, сигареты, шоколад, пенициллин — словом, дары вашей пышной Америки. Я покупаю в Марселе у ваших военных.
Лоу. Оказывается, вы не так глупы, как это кажется. Я вам скажу откровенно: лучше продавать дамские чулки, чем писать про какого-то древнего грека. Всякая торговля заслуживает уважения, наш президент сказал, что торговля — это залог прогресса. Угу.
Входит маркиз де Шампиньи. Это тучный, смуглый брюнет, похожий на Дюма-отиа.
Маркиз (умирающим голосом). Здравствуйте. Здравствуйте. Я хотел вас пригласить на охоту в мой замок, но, к сожалению, маркиза де Шампиньи плохо себя чувствует… В связи с политическими событиями у нее приступ наследственной подагры… Я устал, я пришел пешком, мой жеребец захромал, а я не выношу ни поезда, ни автобуса…
Мэр (маркизу). Как хорошо, что вы пришли, господин маркиз! Мы стараемся познакомить нашего гостя с достопримечательностями города, но только вы можете открыть перед господином Лоу двери высшего общества. (Лоу.) Я — старый социалист, но я первый преклоняю голову перед величием рода де Шампиньи. Маркиз был настолько любезен, что согласился войти в наш муниципальный совет.
Лоу (внимательно рассматривает маркиза). А ну-ка, покажите вашу руку!
Маркиз. Это наследственный перстень, мой дед получил его от короля Людовика-Филиппа…
Лоу. Перстень не при чем. Меня интересуют ногти…
Маркиз. Моими ногтями занимается лучшая маникюрша в городе.
Лоу. Маникюр не при чем. И маникюр вам не поможет…
Маркиз. Простите, я не понимаю, о чем выговорите?
Лоу. О том. Где проживала ваша бабушка? На Антильских островах?
Маркиз. Нет, в нашем родовом имении.
Лоу. Тем хуже для вашего дедушки…
Маркиз. Я вас не понимаю… Вы, кажется, сомневаетесь в моей особе? Я маркиз де Шампиньи…
Мэр и другие. Он — маркиз де Шампиньи.
Лоу. У нас такие маркизы чистят ботинки. Угу. А ну-ка, убирайтесь! (Выталкивает маркиза.) Я не выношу присутствия цветных.
Мэр. Господин Лоу, вы ошибаетесь. Мы все давно знаем маркиза…