Лев пустыни
Шрифт:
Можно было отвести тебя к лекарю, починить твою решетку и опять сделать невинной девушкой. Глупая Бибигюль так бы и поступила. Но Фатима умная. Какой дурак поверит, что девушка, которую вынесли как мешок с пиратского корабля, осталась нетронутой… Так где я остановилась?
Только сын везиря забрался на ложе дочери султана, джинн поднял их прямо вместе с постелью и поставил в дом Ала ад-Дина.
«О раб лампы! Возьми этого червяка!» – говорит Ала ад-Дин. – «И отнеси его в тот домик, куда ходят по нужде. А утром забери его и царевну и доставь обратно во дворец!»
«Слушаю и повинуюсь,
А Ала ад-Дин вошел к дочери султана и сказал:
«Не бойся меня, о прекраснейший цветок мира! Я не обижу твою девственность и не позволю сделать это ничтожному сыну везиря!»
Ала ад-Дин лег рядом с царевной и положил между собой и нею обнаженный меч. Он проспал так до утра, не тронув девушку.
Утром джинн унес ложе обратно.
Султан пошел к дочери узнать, понравился ли ей муж но царевна надула губы и ничего не сказала. А сын визиря сбежал домой поменять вонючую одежду и отогреться, потому что сильно замерз.
Султан очень удивился.
На другую ночь было тоже самое.
Утром султан взял визиря и опять пошел к дочери. Бадр аль-Будур сидела и злилась, а сын везиря стучал зубами.
Султан пришел в великий гнев, вытащил свой шамшир [17] , чей клинок был украшен мудрым изречением из Корана, и сказал:
«Если моя дочь ты не скажешь, почему нет радости на твоем лице, я отрублю тебе голову!»
«Пощади меня, отец!» – говорит царевна. – Я в великой печали и вот причин: уже вторую ночь, как только мой муж всходит на моё ложе, появляется страшный джинн. Он относит меня в маленькую комнату, где красивый юноша кладет на постель меч и спит рядом до утра, не причиняя мне зла.»
17
Шамшер или шамшир – арабская сабля, широко распространенная от Индии до Марокко.
«Это правда?!» – спросил султан у сына везиря.
«Правда, о повелитель!» – сказал тот. – «Моя судьба печальней, чем участь царевны. Меня бросают в маленький холодный домик, где страшно воняет. Третью ночь мне не пережить! Я не хочу быть мужем царевны Бадр аль-Будур, мое здоровье слишком слабое».
Сильная печаль пронзила желчный пузырь у везиря. Он сказал:
«О царь царей! Дозволь еще одну ночь! Мы поставим вокруг ложа стражу с обнаженными клинками!»
«Зачем?» – пожал плечами султан. – «Мне не нужен такой брак!»
Везирь с сыном покинули дворец. И глашатай стал кричать в городе об отмене брака.
И вот прошло три месяца.
Матушка Ала ад-Дина пошла в диван.
А султан уже забыл, что обещал свою дочь за Ала ад-Дина.
И когда он увидел бедное платье женщины, он растерялся и спросил визиря:
«Что ты думаешь?»
А везирь пылал злобой и завистью. Он сказал:
«О царь царей, неужели ты выдашь свой дочь за бедняка?»
«Но ведь я обещал!» – сказал султан.
«Вели принести еще камней, много камней!» – посоветовал хитрый везирь. – «Он не принесет и брака не будет!»
«Слушай меня, женщина!» – сказал довольный султан. – «Пусть твой сын даст в приданое за моей
Опечаленная матушка шла домой и думала:
«Где взять невольниц, где взять рабов?»
Ала ад-Дин услышал слова султана и утешил матушку:
«Не печалься! У нас будет все! Иди на рынок и купи то, что обрадует твое сердце!»
Мой цветочек, утром мы сходим на рынок к продавцу благовоний, у меня кончились благоухающий нард и душистая хна. Великий властелин древности, повелитель джиннов Сулейман сын Дауда [18] очень любил приятный запах и говорил своей любимой:
18
То есть Соломон, который высоко чтился и у иудеев, и у мусульман, и у христиан, как мудрейший правитель древности.
«Твои масти приятны для моего носа, имя тебе мирровое масло!»
А он был мудрый человек и зря слов на ветер не бросал! Поэтому ты должна крепко помнить эти слова и всегда иметь ароматы в нужном количестве.
Ну вот, когда матушка ушла, Ала ад-Дин потер светильник и приказал джинну:
«О раб лампы! Достань мне сорок блюд, полных драгоценными камнями! Сорок невольниц, красивых, как луна, и сорок полных силы рабов. И пусть на них будет роскошная одежда!»
И в тот же час во дворе стало тесно от рабов и невольниц.
Только матушка пришла с рынка, Ала ад-Дин сказал:
«Не снимай покрывала. Иди диван, веди невольниц и рабов».
И матушка Ала ад-Дина повела сорок невольниц и сорок рабов во дворец. А люди выбегали из домов и не верили своим глазам.
Султан тоже не верил своим глазам, он считал блюда, смотрел камни, трогал мускулы у рабов и щупал невольниц.
«Скажи твоему уважаемому сыну, я принимаю его выкуп за мою дочь и отдаю царевну Будур в жена Ала ад-Дину!» – сказал султан. – «Вечером я жду вас с ним во дворце.»
И поспешил увести невольниц в гарем, откуда не выходил до вечера.
Все, мой цвэточек, я устала.
Оставшуюся ночь Жаккетте снилось, что страшный, похожий на пьяного копейщика Шарло джинн носил ее на тюфяке над спящим городом.
И кричал: «Двигай пэрсиком!»
Носить покрывало, как настоящая восточная женщина – тяжелый труд.
Надо так закутаться им с головой, чтобы в щелочку виднелся только один глаз.
Жаккетту по всем правилам окутали покрывалом и ей казалось, что теперь она одноглазый ифрит.
С непривычки глаза съезжали в кучу и одноглазо смотреть на мир было неприятно. Даже голова разболелась
Крупнейший городской базар оглушил Жаккетту звуками и запахами.
Насколько тихими и безлюдными были улочки мусульманского города, настолько шумным и многолюдным был восточный сук.
В лавках, на лотках, просто на земле (в корзинах и на ковриках) лежали груды самых разнообразных товаров, притягивающие к себе яркостью красок, красотой форм или дразнящими нос запахами.