Лев Толстой о величии души человеческой. Путь Огня
Шрифт:
Любить бога можно только тогда, когда ценишь ту жизнь, которая, исходя из него, дана нам, когда видишь не перестающее благо в этой жизни и такое же благо в переходе в другую жизнь. Так что радость жизни есть необходимое условие любви к богу. Если видишь только зло, как некоторые, то не можешь не ненавидеть виновника этой жизни; если видишь хоть не сплошное зло, но хотя частое проявление зла, то тоже нельзя любить виновника зла. Только когда всё – не перестающее добро, не только можно, но нельзя не любить бога, начало моей жизни и всего существующего. И это можно. И это великое счастье, которое брезжится мне. [7]
Радоваться!
Мудрый человек всегда счастлив. [9]
…Мне так хорошо, так хорошо, что не знаю, за что мне так много радости, и иногда сижу один и умиляюсь до слёз (…). Так жалко людей, которые не берут этого счастья. [10]
..Хочется молиться. (…) И всё, что я ни думаю, всё не то, всё не нужно, и сознаю, что просить не о чем, что всё, чего я могу просить, всё дано мне, всё есть у меня. Могу одно: благодарить. [11]
…Вся моя молитва, если бы молился к богу, не может быть ничем иным, как благодарностью за то огромное счастье, какое я не предполагал, что возможно иметь человеку. Вы спросите, какое же это счастье и в чём оно состоит? Состоит оно в том, что то, чего одного я желаю более всего на свете, постоянно и неуклонно совершается, а именно то, чтобы всё больше и больше освобождаться от телесных желаний и чувствовать в себе ту основу жизни, которая вложена во всех людей и которая есть не что иное, как любовь, любовь ко Всему. [12]
При вере в любовь просить не о чем. Надо только делать. [13]
Испытываю странное чувство недоумения перед тем сознанием огромного незаслуженного счастья, которое заливает меня. [14]
Жизнь должна и может быть неперестающей радостью. [15]
…Во всём есть предел и есть зависть к больше успевшим – во всём, кроме любви. [16]
Как вся вода вытечет из ведра, если в нём будет хоть одна дырочка, так и все радости жизни (любви) не удержатся в душе человека, если в нём будет нелюбовь хоть к одному человеку. [17]
Я думаю, что если есть один человек, которого не любишь, то всё равно, что весь мир ненавидишь: в душе ад. [18]
Нелюбовь особенно заметна, дурная, ядовитая нелюбовь, по особенной проницательности, с которой мы видим недостатки других. Избави Бог от этого ясновидения. Такое же ясновидение обратных свойств даёт любовь. [19]
Мы не любим людей не потому, что они злы, а мы считаем их злыми потому, что не любим их. [20]
…Он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того, чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоит любить их. [21]
Можно любить всякого человека. Только чтобы любить так человека, надо любить его не за что-нибудь, а ни за что. Только начни любить так, и найдёшь, за что. [22]
…Лучше 100 раз ошибиться, считая дурного за хорошего, чем один раз разлюбить одного. [23]
Ты говоришь: как заставить себя любить всех?
Любовь к себе – своему телесному я и ненависть к людям и ко всему – одно и то же. [25]
Я когда-то хотел написать такую басню, миф, что люди на салазках скатываются в пропасть, где они должны разбиться вдребезги, так что ничего от них не останется, и они дорогой, сидя на этих самых салазках, спорят и ссорятся о том, что один другому не даёт усесться попокойнее или пачкает его одежду. Единственное дело, которое стоит делать нам всем на этих салазках, это то, чтобы вызвать радостную любовную улыбку друг у друга – вызвать любовь, то одно, что не разобьётся в пропасти, а останется. [26]
Как в отношениях с людьми надо стараться замечать и видеть только хорошее, сближающее, так и в наших душевных настроениях надо останавливаться на наших добрых к людям, сближающих с ними чувствах и пользоваться ими, а перескакивать, не раздувая их, наши недобрые чувства. [27]
Для того, чтобы быть твёрдым и не унывать, нужно, главное, ясно понимать и не забывать единственный разумный и радостный смысл нашей жизни, состоящий в том, чтобы не только провести через всю жизнь, не потушив её, ту искру божественной любви, которая вложена в нас и составляет нашу душу, но разжечь её, сколько хватит наших сил, чтобы внести её в ту жизнь уже не искрой, а пламенем. [28]
…Любовь не есть предписание, но внутренний закон человеческой жизни и (…) единственный способ для человека достигнуть счастья, к которому он естественно стремится. [29]
Любовь есть сила жизни. Любовь есть правило для исполнения всех правил. [30]
Птице, чтобы жить по своему закону, надо летать, змею ползать, рыбе плавать, а человеку любить. И потому, если человек вместо того, чтобы любить людей, делает зло людям, он поступает так же странно, как если бы птица стала плавать, а рыба летать. [31]
…Для того, чтобы жить, надо непременно идти вперёд в таком деле, которому нет конца и в совершении которого нет помехи. И такое дело есть только одно: совершенство в любви. (…)
…Единственная цель бесконечная, радостная, всегда достижимая и достойная сил, данных нам, это увеличение любви. Увеличение же любви достигается одним определённым усилием: очищением своей души от всего личного, похотливого, враждебного. «Душа человека христианка» (слова римского богослова Тертуллиана (155/165–220/240)), т. е. ей не только свойственно, но сущность её есть любовь, и потому, чтобы усилить, увеличить любовь, надо только очищать, шлифовать её, как стекло, собирающее лучи. Насколько будет шлифованнее и чище, настолько будет сильнее пропускать и изливать свет и тепло любви. И этому делу нет конца, нет препятствий, нет пределов радости… [32]
Истина, что сущность всего существующего не может ощущаться и пониматься нами иначе, чем любовь, и что душа человеческая есть эманация этой сущности, развитием которой является то, что мы называем человеческой жизнью, – истина эта более или менее сознательно воспринята всеми людьми и поэтому доступна как наиболее научно развитым умам, так и самым примитивным. Эта истина есть основа (…) всех религий. [33]
Человеку свойственно не ненавидеть, а любить. Сила жизни в человеке есть сила любви. Сила эта может быть загромождена всякого рода ошибками, соблазнами, суевериями. Когда она загромождена таким образом, то она проявляется ненавистью. [34]