Лев Толстой
Шрифт:
Арсеньевой он написал письмо уже из-за границы, перед этим он запросил свою тетеньку, как поживают ее соседки — Арсеньева и ее компаньонка — и о том, «простили ли они великого преступника».
Впоследствии Толстой написал небольшой роман «Семейное счастье», в котором рассказал историю дальше: человек, увлеченный женщиной, не смог ее перевоспитать, женился на ней. Оба несчастливы.
Роман понравился Боткину, остальными был принят холодно и иронически: говорили, что от него пахнет престарелой институткой.
Сам Толстой об этом произведении писал с раскаянием.
ЛЮБОВНЫЕ
I
Вспоминая о своих увлечениях, Толстой писал в 1851 году: «Я никогда не был влюблен в женщин. — Одно сильное чувство, похожее на любовь, я испытал только, когда мне было 13 или 14 лет».
Толстой продолжает: «…но мне хочется верить, чтобы это была любовь…» В Юбилейном издании в 46-м томе на стр. 237 редакторы в корректных ломаных скобках вставляют от себя: «не».
Но Толстой написал, что это былалюбовь; правда, он удивляется дальше: «…потому что предмет была толстая горничная (правда, очень хорошенькое личико)». «Мне хочется верить» — писал Толстой, надеясь, что он способен к любви.
Предмет любви — горничная Маша, которую Толстой описал в «Детстве». Потом в дневнике он отметил, что надо смягчить, стереть элемент эротики в описании. «Машу сделать приличней». Глава «Маша» была сокращена.
Любовь к Маше кончилась тем, что герой «Отрочества», а может быть, и сам Толстой хлопотал о том, чтобы она стала женой Василия, которого девушка любила.
Поэзия воспоминаний о Маше сплеталась, вероятно, у Толстого с описанием богослужения в пасхальный весенний день в деревне.
Маша превратилась в Катюшу Маслову, передав ей какие-то черты своего сложения.
Толстой сам себе признался в июне 1856 года в записной книжке: «Часто я мечтал о жизни земледельческой, вечный труд, вечная природа и почему-то грубое сладострастие примешивалось всегда к этим мечтам: толстая баба с заскорузлыми руками и крепкими грудями, тоже с голыми ногами, всегда передо мной работает».
Здесь дело не в эротике, а в быте — в работе.
Оленин хотел в станице того, чего хотел Толстой в деревне: уйти из своего общества.
Если Оленин не может жениться на Марьяне, то он должен уехать из станицы. Если он может на ней жениться, то он должен жить в Старогладковской, стать таким, как Лукашка, и отбить у него женщину. Но Лукашка обязан отомстить.
Не получалась история с побегом Лукашки в горы, потому что с этого начиналась новая жизнь Оленина.
И скажу наперед, что повесть «Казаки» была не дописана не потому, что Толстому внезапно потребовались деньги, а потому, что Толстой не сумел построить для Оленина жизнь в станице.
Так сменялись решения повести.
Появлялись варианты, в которых Марьяна становится женой офицера, а Лукашка (Кирка) убегает в горы. Но в этом месте повесть перестала выходить — «Бегство в горы не выходит» (12 апреля); «Заколодило на бегстве в горы.
Вся вторая часть предполагаемого романа так и не вышла.
Получалось так, что Оленин не может стать мужем Марьяны и не может разлюбить ее.
II
Другая любовь — большая — Толстого настигла после его возвращения с Кавказа. Толстой влюбился в Аксинью Базыкину. В это время он писал «Казаков», перенеся туда и эту свою любовь.
А. Ф. Ефремов в статье «Народный элемент в языке повести Л. Толстого «Казаки» [6] говорит, что народный язык гребенских казаков в процессе создания повести был частично заменен языком характерно тульским.
Толстой был влюблен в крестьянку и по этому случаю не мог жениться на барышне. Идут записи.
6
«Ученые записки Саратовского пединститута», вып. 3, 1938, стр. 83.
14 января 1858 года: «Александрин Толстая постарела и перестала быть для меня женщиной».
19 января: «Тютчева занимает меня неотступно. Досадно даже, тем более, что это не любовь, не имеет ее прелести».
26 января про Тютчеву: «Холодна, мелка, аристократична».
Тут же: «…Чичерина мила».
9 февраля: «Вечер у Валерии (Арсеньевой. — В.Ш.). Она не дурна».
И про Аксинью: «Чудный Троицын день. Вянущая черемуха в корявых рабочих руках… Видел мельком Аксинью. Очень хороша. Все эти дни ждал тщетно. Нынче в большом старом лесу, сноха, я дурак… Я влюблен, как никогда в жизни. Нет другой мысли. Мучаюсь. Завтра все силы».
Он хочет оторваться от Аксиньи.
Толстому исполняется тридцать лет. Он думал о Тютчевой: «Я почти бы готов без любви спокойно жениться на ней, но она старательно-холодно приняла меня».
Он обедал 17 сентября у Берсов: «Милые девочки!»
Наступила зима. Толстой едет на медвежью охоту.
21 декабря он убил медведя.
22 декабря раненая медведица погрызла его и оставила на его лице шрам на всю жизнь.
Об этом в дневнике две строки.
1 января 1859 года Толстой записывает: «Надо жениться в нынешнем году — или никогда».
Надо жениться, а любовь не приходит.
16 февраля Толстой записывает сон. Он заблудился: «Видел один сон — клубника, аллея, она, сразу узнанная, хотя никогда не виданная, и Чапыж в свежих дубовых листьях, без единой сухой ветки и листика».
9 мая: «Получил «Семейное счастье». Это постыдная мерзость. Я ко всему оказываюсь отвратительно холоден. О Аксинье вспоминаю только с отвращением…»
9 октября: «Аксинью продолжаю видеть исключительно». В тот же день пишет: «Был у Львовых; и как вспомню этот визит — вою. Я решил было, что это последняя попытка жениться, но и то ребячество».