Лев Яшин. Легендарный вратарь
Шрифт:
10 июля в Париже на неказистом еще, скромном «Парк де пренс», полностью обновленном лишь к чемпионату Европы 1984 года, публика ожидала в финале сборную Франции. Но вместо нее против наших футболистов вышла одолевшая хозяев в полуфинальной драме (5:4) команда Югославии. Рафинированные югославские придумщики (со старым знакомым Драгославом Шекуларацем, а также Миланом Галичем и Борой Костичем на переднем крае) в который уже раз принялись терзать наши редуты, и если бы не отчаянные усилия Яшина, счет первого тайма мог быть крупнее достигнутого (Галич).
Когда перерыв позволил перевести дух, наши тренеры-наблюдатели, специально отправленные
В этих условиях югославские футболисты получили распоряжение своего тренера чаще бить не в ворота в расчете на отскок мяча и добивание. «Но из этого ничего не вышло, – вспоминал один из лидеров команды Милан Галич. – И не потому, что кто-то ленился. Великий Яшин ни разу не выпустил мяч из рук». Вратарь советской сборной парировал опасные удары Костича, Галича, Шекулараца. Когда Шекуларац мощно пробил метров с семи – восьми, голос югославского радиокомментатора возопил: «Го-о-ол!». Но пришлось извиниться перед слушателями, которым сообщил, что Яшин каким-то чудом отбил мяч ногой.
Угрозы не исчезли и после перерыва, но лишь в ответ на осаду ворот хорошо игравшего яшинского визави – Благойе Видинича. Временами переходивший в штурм, советский напор принес плоды (Слава Метревели) переводом схватки в овертайм. Решающее слово осталось за Виктором Понедельником, переправившем головой в сетку фланговый навес Михаила Месхи.
«Тот матч выиграл Яшин. Если бы не он, не видать нам этого Кубка. Он столько вытащил и сверху, и снизу, и уж не знаю, откуда еще. Как фокусник доставал эти мячи», – рассказывал Якушин. После игры он зашел в раздевалку и расцеловал вратаря.
– Ох, Михаил Иосифович, ох! – только и сумел вымолвить тот, весь мокрый, вымазанный, еле державшийся на ногах.
– Да, Лев, да! – других восклицаний у Якушина не нашлось. Обширный отчет о финале в «Экип» не зря получил заголовок
«Блеск Яшина и… голова Понедельника». В аналитической статье «Франс футбол» писал: «Русские показали замечательные атлетические и моральные качества. Их основными козырями были безупречная игра Яшина и необычайная скорость обоих крайних. Честь и хвала Бубукину, показавшему исключительную работоспособность и понимание коллективной игры».
После игры югославы плакали от обиды. Грозный бомбардир Бора Костич, трижды бравший яшинские ворота в матче «Црвена звезда» – «Динамо» (4:1) за год до их нового парижского свидания, не скрывал потрясения: «Этот Яшин – сущий демон. Я бил по воротам три штрафных, в которых вложил всю силу и умение, а он каждый раз был в нужном месте».
Корреспондент югославского агентства ТАНЮГ передавал из Парижа: «В этом проигрыше нельзя винить ни одного нашего футболиста. Советская сборная выстояла, но свой успех русские разделяют неравномерно. Выдающуюся роль сыграл Яшин, который фантастически отражал атаки энергичных югославских форвардов и превратил свои ворота в неприступный бастион». Для всей Югославии он был «человек, который украл у нас победу».
Через мгновение вы поймете, почему мне особенно важно привести следующую выдержку из белградской газеты «Спорт»: «Наша команда играла изумительно. Если бы не было между штангами ворот советской команды этого чародея, вопрос о чемпионе
Автор этих слов, специальный корреспондент газеты, а в скором времени тренер сборной Югославии Любомир Ловрич отдавал себе полный отчет в том, что говорит, – он сам в прошлом вратарь, защищавший рубежи этой команды. Прошло много лет, и страж ворот довоенной сборной Югославии не изменил свою точку зрения: «Я видел и Планичку и Замору, но Яшин превзошел всех».
Многие болельщики старшего поколения до сих пор не могут забыть, как Николай Озеров в полуночном радиорепортаже из Парижа закатил не своим голосом нескончаемо протяжное «Го-о-л!!!», хотя достаточная интеллигентность не допускала истошности поросячьего губерниевского визга, который мы обречены слышать сегодня. Помнится, 100 тысяч счастливчиков 13 июля 1960 года перед матчем «Спартак» – «Локомотив» бурно приветствовали победителей, прямо из аэропорта на черных, сиявших неумеренным лаком правительственных лимузинах «ЗиМ» доставленных в Лужники.
В 2000 году, когда отмечалось 40-летие первой и единственной европобеды нашей сборной, старики-победители выразили пожелание еще раз совершить круг по беговой дорожке вдоль поля, но услышали от хозяина Лужников Владимира Алешина: «А сколько заплатите?» Заслуженным ветеранам, как с обидой они тогда говорили, не всегда удавалось в эти чудовищные годы посещать игры наследников или приходилось сидеть на плевых, неудобных местах.
Такова судьба заслуженных людей в неблагодарной стране, которая тогда, в 1960-м, носила на руках своих любимцев.
Чувства, правда, так захлестнули, что смазали профессиональный разбор. Советская пресса полутонов не признавала и вовсю превозносила футболистов. Лишь специализированному журналу «Спортивные игры» были дозволены критические замечания, да и то устами французского обозревателя, с оговоркой, что редакция не разделяет все его оценки.
По нескольким причинам хочу воспользоваться именно этим мнением со стороны, вычитанным и в других публикациях человека, к которому прислушивался в ту пору весь футбольный мир. Габриэлю Ано можно верить, во-первых, в силу его авторитета, заслуженного 50-летним пребыванием в футболе в качестве игрока высокого уровня (многолетний защитник сборной Франции) и обозревателя № 1 ведущей спортивной газеты мира («Экип»). Во-вторых, в силу благожелательного отношения к советскому футболу Привожу мнение Ано не в последнюю очередь и потому, что полностью его разделяю. Так вот, маститый журналист заострял внимание на том, что физическую мощь и крейсерские скорости наших футболистов в какой-то степени лимитировал недостаток гибкости.
«Мы не формалисты и считаем, что русские и югославы равны друг другу, хотя первенство взяли советские футболисты, – писал Ано вслед финалу Кубка Европы. – Едва ли кто-то из присутствующих мог равнодушно следить за этим эпическим футбольным сражением. Между тем, мы привыкли к латинскому стилю, и в этом матче нам чего-то не хватало. Мы были свидетелями резкого, острого противоборства, в котором обе стороны с презрением относились к боли и опасности. Каждый был строг и жесток к себе и другим. Воля к победе была очевидной, но у русских она оказалась сильнее. И все-таки, с нашей точки зрения, их футболу недоставало изящества, огня и полета».