Лев
Шрифт:
Мужчины стекались к бару, чтобы их обслужили, и хотя народу было много, мы с Берди держали все под контролем. На протяжении вечера я видела, как Берди наливала себе шоты и, чокаясь с мужчинами, пила их. Она делала так пару раз, и я задавалась вопросом, как она еще не опьянела. Девчонка умела пить.
Поэтому когда компания парней купила набор шотов и один для меня, я посмотрела на Берди. Она улыбнулась и кивнула. Ну, я и решила выпить его.
Я взяла шот, поднесла ко рту и опрокинула его, слушая,
Мать вашу, жжет.
Практически выплюнув легкое от кашля, я подняла руку и улыбнулась через гримасу, показывая им всем, что со мной все хорошо. Они закричали и поаплодировали, и к счастью, остались на моей стороне бара.
Я понимала, что чаевые сегодня будут отличными. У парней были средства, и с каждым набором мне оставляли миленькую сумму денежек.
По моему телу растеклось тепло, а голова слегка закружилась. И это после первого шота.
После пятого я едва могла стоять на ногах, покачиваясь из стороны в сторону.
Шестой доделал свое дело.
Смеясь сама с собой, я схватилась за барную стойку, поскольку пол вращался под ногами. Он засасывал меня внутрь.
Стоит сказать Льву об этом. Это вроде как проблема с охраной труда, если такое бывает.
Берди подскочила ко мне до того, как я оказалась на полу за барной стойкой.
— Мина, детка, что с тобой?
Я рассмеялась во весь голос.
— О боже, Берди. Пол не перестает вращаться. Заставь его. Меня уже мутит.
— Черт, — пробормотала Берди, отодвигаясь от меня.
Через минуту или, может быть час, она вернулась вместе с Нас, которая присела на корточки рядом со мной, взяла за руку и помогла подняться. Она вывела меня через дверь за баром и дальше провела в подсобку, затем посадила меня и выдохнула:
— Господи, Мина, что за хрень-то? Ты не должна пить, когда работаешь. Если Саша узнает, у тебя будет куча проблем.
Что?
Я сморгнула белые пятна, которые так и крутились перед глазами.
— Но я видела как Берди пила шоты. Когда я посмотрела на нее, она махнула головой, сказав, что можно. Я думала так и надо.
— Погоди, что? — Затем она захихикала. — О боже, — ее смех стал сильнее. — Пожалуйста, скажи, что Аника рассказала тебе о маркированных бутылках, которые мы держим под баром?
В это мгновение в комнату залетела Аника.
— Эй, Мина, ты как, в порядке? Мне показалось, что она потеряла сознание.
Нас выпрямилась и престала смеяться.
— Ты рассказала Мине о специальной смеси?
Аника нахмурилась.
— Нет, я думала, ты рассказала, когда обучала ее.
Настасья больше не могла сдерживаться. Она откинула голову назад и рассмеялась.
А я в это время разревелась.
— Я уволена?
Аника пробормотала сама себе.
— О боже, она
Они громко смеялись, пока я сидела заплаканная, а слезы текли по моим щекам.
— Я уволена?
— Нет, — выдавила Нас сквозь смех. — Нет, Мина. Это была моя ошибка. Я возьму вину на себя. Ты не уволена, обещаю.
Я не поверила ей, вместо этого запрокинула голову назад и завыла.
— Но Саше же будет плевать. — Я вдохнула неуверенно и выдала. — Потому что он засранец!
За моей спиной раздалось спокойное:
— Да, пожалуйста, Мина, не держи все в себе, расскажи, что ты на самом деле думаешь.
Я повернулась и увидела Сашу, который пялился на меня, стоя в дверном проеме, и сделала единственное, что смогла — приземлилась задницей на пол и начала реветь еще сильнее.
Настасья фыркнула.
— Я забыла рассказать ей о специальной заначке. Я виновата.
Саша покачал головой.
— Это нехорошо для нашего бизнеса. От нее надо избавиться.
Выражение лица Нас изменилось. Она фыркнула на брата.
— За одну ошибку? В которой она даже не виновата?
— Это не моя проблема, Нас, — пробормотал он, а я заревела сильнее.
— Божечки, — задыхаясь, я села прямее. — Пожалуйста, не увольняй меня. Я сделаю все что угодно. Пожалуйста.
Затем заговорила Аника, и я была удивлена ее поддержке.
— Саша, не делай этого. Ей нужна эта работа. — Она помолчала мгновение, а затем добавила: — Не будь бессердечным.
Саша долго пялился на Анику, прежде чем повернулся, чтобы уйти.
— Это первый и последний шанс, который у нее есть. Больше не дам ни одного. В следующий раз она уволена.
Я повернула свое зареванное лицо к Анике, пару раз моргнула, прежде чем сказала:
— Спасибо.
К очередному моему удивлению, она помогла мне встать и посадила на кожаный диван. Нас принесла мне стакан воды и пару таблеток аспирина.
— У нас еще вся смена впереди, а ты можешь поспать тут, пьянчужка.
Моя голова кружилась, и на этот раз я не могла ответить. Я положила голову на подлокотник, а мой желудок болезненно сжался из-за моего вечернего выбора напитков. Я простонала:
— Я больше никогда не буду пить.
— Так всегда и говорят, — пробормотала Нас, затем девушки пошли к двери, выключили свет и позволили мне отоспаться после того, чего никогда не должно было произойти.
Лев
Я быстро заметил, что Мина больше не стояла за барной стойкой. Нас заменила ее.
Я ждал. И ждал. И еще ждал, пока холодок не пробежал по моему позвоночнику.
Иррациональное чувство собственничества нахлынуло на меня.