Лев
Шрифт:
— Что это значит? Зачем их нужно было принимать?
Вик улыбнулся.
— Ты сказала так, будто это что-то ужасное, но для нас, сыновей, это была честь. Мы были коллекторами. Я, Саша, наши кузены, Ник и Макс, и их приемный брат Ашер. Нас всех приняли в одно время. — Он ухмыльнулся. — Мы были бесконтрольны. Это было чертовски круто, детка. У нас были пушки. Женщины. Деньги. Лучшие годы моей жизни.
Что насчет Льва?
Я должна была спросить.
— Что насчет Льва? Ты не упоминал его.
Нас выглядела печальной.
— Мужчины в «фирме» решили
Казалось ненормальным чувствовать огорчение, что Льва не приняли в группу бандитов, но мое сердце сжалось. Он всегда был лишним. Я ненавидела это.
Нас продолжила:
— Мальчикам сделали тату «Хаос», оставив одного парня, Максима, работать самого по себе в ту ночь. Никто не знал, что тут-то дело примет плохой оборот. Никто, кроме Льва. — Она попивала кофе. — В тату-салон, который принадлежал «Хаосу», ворвались люди. Конкурирующая «фирма» итальянцев доставала нас за то, что мы отобрали их территорию. Один из их мужчин решил оставить сообщение. Они ворвались с оружием, собирались расстрелять всех, кто бы попался на их пути.
Мое сердце начало биться быстрее.
— Что произошло?
Вик ответил:
— Лев произошел. Он вышел из тени, увалил ублюдков и позволил своим кулакам повеселиться. — Вик улыбнулся. — Мы говорим тут о взрослых мужиках, не с одним, а с двумя пистолетами, которых завалил безоружный пятнадцатилетний мальчишка, и избил так сильно, что им потребовалась операция, чтобы исправить их уродливые хари.
Ого.
Нас склонила голову набок.
— Итальянцы были опозорены. После этого над ними все смеялись. «Хаос» был удовлетворен. Ну, ты можешь представить, что случилось дальше.
Дай-ка догадаюсь.
— Они захотели Льва в «фирму».
— Ага, — подтвердила она, затем улыбнулась. — Но он не присоединился. Сказал, что будет защищать своих братьев, но никогда не станет одним из «Хаоса». Мой отец был разочарован. Он хотел, чтобы Лев был с братом постоянно, но согласился, что у Льва есть право выбора. Он уважал это.
— Что потом произошло, если он не присоединился?
Вик прояснил:
— Мы были коллекторами, но Лев прикрывал нас. Он был нашими мускулами. Мы собирали. Он дрался. — Он замялся, прежде чем продолжил: — Казалось, будто он рожден для драк, Мина. Он делал это так естественно. Он мог забыться в драке. — Вик постучал по виску. — Ты помогаешь ему найти путь из его тюрьмы.
Я пробормотала:
— Но он коллектор сейчас, так? Как это произошло?
Нас заговорила:
— Мой отец старел, как и дядя. У каждого была семья. Они хотели отойти от дел, но нельзя так просто оставить «фирму». Она на всю жизнь. Когда дядя Илья внезапно умер от сердечного приступа, мой отец с трудом справился с этим. Они были близки. Здоровье отца стало хуже, и он сложил свои полномочия в «Хаосе». Братва согласилась, что он не мог управлять «фирмой». — Она покачала головой. — В двух словах,
Вик продолжил:
— Можно вытащить чувака из бандюги, но не бандюгу из чувака (прим.перев.отсыл к песне Кендрика Ламара). Понимаешь? — Я не понимала. Он, очевидно, заметил это, потому что объяснил: — Большинство членов создали свои нелегальные «фирмы». Мы не сделали этого. Мы решили открыть бизнес и оставаться чистенькими.
Я изогнула бровь.
— Мне так не кажется.
Нас подняла ладонь.
— Слушай, мальчики не делают ничего слишком ужасного. Саша независимый посредник. Он дает в долг огромные суммы людям под проценты. Когда они не возвращают вовремя... — Она попыталась улыбнуться, но получилось больше, как будто поморщилась.
Я сказала за нее:
— Они выбивают всю дурь из них. Лев выбивает.
Вик фыркнул.
— Ну, когда ты так говоришь, это звучит плохо.
Ах, Вик. Я не могла остановить улыбку.
Я тихо заговорила:
— Ну, это кое-что объясняет. Я по-прежнему не понимаю, что чувствую по этому поводу, но хотя бы теперь все знаю.
Нас внимательно смотрела на меня.
— Позволь спросить, Мина. Это как-то влияет на то, как Лев ведет себя с тобой?
Нет.
Я покачала головой.
У нее еще был вопрос.
— Ты правда хочешь знать о каждом разе, когда он избивает кого-то? Потому что я не хочу. Мы с Виком не говорим об этом. Или ты просто опечалена тем, что узнала все случайно?
Я опечалена тем, как узнала это. И виновата в этом Аника.
Нас добавила:
— Да, он расшибает в кровь этих придурков, но они сами прекрасно все понимали, когда заключали сделку с Сашей. Они не такие и невинные, знаешь ли. Есть ведь причины, почему они не получили деньги легальными путями.
Я понимала это. Хотя это не делало всю ситуацию лучше.
Я пожала плечами.
Она положила свою руку на мою и сжала ее.
— Сделай себе одолжение. Выкинь все это из головы. Могут появиться проблемы из ниоткуда. — Она выдохнула. — Это работа, Мина. Просто работа. Думай об этом, как о сборе долгов.
Вик кивнул в согласии.
— Ты можешь осуждать, Мина, но помни, — его взгляд потеплел. — Лев не судил тебя, когда поймал на краже кошелька своего брата. Он дал тебе работу, дом, кормил и одевал, когда у тебя ничего не было.
Это заявление так сильно ранило, потому что было правдой. Лев не осуждал меня. Конечно, он не доверял поначалу, но не осуждал. Он был рядом, когда мне было одиноко и у меня не было друзей. И вот она я, сомневаюсь в нем.
Мое сердце обливалось кровью. Я была ужасным человеком.
Вик тихо продолжил:
— Такой жизнью мы живем. Только ее и знаем. Возможно, мы и не ходим в церковь и не боимся Бога, но мы не плохие, детка.
Он был прав. Кто я такая, чтобы говорить, что нормально, а что нет.