Левая рука Белого Тумана
Шрифт:
Железная хватка обвила руку. В таком состоянии Фокусник мог фактически подражать мерзакам в плане силы, хоть и не долго. Понятное дело, что за подобные возможности приходилось горько расплачиваться, но в его случае это просто необходимость нового тела, что есть дело одной секунды, в течении которой карты можно и обновить. По этой же причине он никогда и никому не давал Упыря.
А среди множества причин, почему он не поддерживал «упырьское» состояние постоянно, почетное первое место занимала лень.
— Куда ты меня ведешь? Отпусти! — начал вырываться парнишка, но безрезультатно.
— Веду поболтать с твоей обожаемой госпожой.
На эти слова фанат начал вырываться еще сильнее. То ли от осознания ситуации, то ли он любитель отношений на расстоянии. Пришлось буквально заталкивать паренька в открывшийся темный портал.
…
— Это он? — осмотрела странным взглядом Сильма преклонившегося на полу гостиной парня лет двадцати.
— YESSIR! Точнее, мэм.
У Фокусника витала мысль в голове, что столь подчиненное положение парню явно нравилось, потому как иным образом похотливое выражение лица объяснить трудно. Лбом пол пробивает, а ему нравится!
Едва они покинули крышу и появились в квартире (потому что в ней он был минуту назад и прямого зрительного контакта для телепорта не требовалось), как этот [абсолютно разумный и адекватный] пал ниц перед его госпожой, принявшись просить прощения очень длинным текстом так быстро, что разобрать отдельные слова представляло ту еще задачку. По понятным причинам Фокусник все прослушал и вернулся в реальность только когда словесный поток прекратился. Но извинялся тот очень активно, аж лбом бился. Жалко, что о ковролин, а не мраморную плитку на кухне.
— И что с ним делать? — с некоторой безысходность вновь спросила Сильма. Подобное случилось с ней впервые, и она не знала, как действовать дальше.
— Ну, тут есть два… нет, три варианта. Первый: вышвырнуть его к йеровой бабушке, можно даже в окно. Второй: попросить компенсацию за моральный ущерб, но это скучно. И третий: завести с поклонником роман.
— Что?
— Ну не смотри на меня так. Понимаю, суды при анкапе не работают, но компенсацию можно выдавить и силовыми методами!
— Я не про…! Я не собираюсь с ним встречаться! Ну он же… — Сильма вновь осмотрела распластанного фаната, от вида которого во взгляде проступила железная искорка. Непонятно, что тот напридумывал, но лицо его стало еще хуже, — он извращенец! Мне такие не подходят!
— То есть как подвал, так это рабочее место, а как кто-то другой, так это извращения? — с усмешкой прыснул Фокусник, завалившись на диван с баночкой апельсиновой газировки из собственных закромов.
— Это другое!
— Ну хорошо-хорошо, другое так другое, — сей диалог случался бесчисленное множество раз, так что Освальд превентивно признал поражение. Они бы препирались больше часа, так и не придя к общему знаменателю, так что проще решить все здесь и сейчас, попросту со всем согласившись. Созерцание глухой металлической замены окон с шипучкой наперевес важнее каких-то там споров.
— Госпожа…
— А ты молчи!
М-да, не повезло парнишке, встрял так встрял.
— Что мне
— Да откуда я знаю? Он в полном твоем распоряжении. Можешь ошейник повесить и в качестве раба использовать, не знаю. Будет раковину мыть трижды ко дню. Или за покупками ходить, если тебе в тягость. Уверен, он только рад будет.
— Я буду!
— Замолкни, нежить, — бросил пустую банку Фокусник прямо в лоб едва приподнявшемуся фанатику.
— Рабом~?
О нет, то кошачье выражение лица. И тот самый тон. Сейчас будет что-то крайне жуткое для Фокусника и забавное для не-обладательницы черных ушек.
Подойдя к парню в упор, она выставила вперед через разрез в платье правую ногу на средней высоты каблуке и выдала ту самую роковую фразу:
— Целуй.
Все. Смерть, апокалипсис, моторное масло.
Погиб, а был такой молодой. Впервые он видел, как кто-то теряет сознание от восхищения (ну или возбуждения, тут как посмотреть).
— Ну все, делать мне здесь больше нечего, удачки вам двоим, — обратился Фокусник к парочке, поднимаясь с дивана. А ведь болезный действительно потерял сознание, не шутка – преклонялся в той же позе, только слюни на дорогой ковер пускал.
— Вот тебе две дозы ПИ, — продолжил он, всовывая в руки темной госпоже шприцы и флаконы с голубоватой жидкостью, — Помнишь? Действует полчаса. Колешь в сонную. Смотри, чтобы не кусался. Вдруг что, пиши, побуду в Перигелии еще денек. И если все же купишь ему миску, то не ставь у двери – сквозняком продует. Бай-бай.
В конце своего небольшого монолога Фокусник мягко щелкнул пальцами. Тут же на него приземлился фантомный рояль из белых линий, раскатав тело в бесформенную пасту, но совершенно не задев стоявших прямо на пути Сильму и неизвестного фаната, что отделались просто легким испугом и непониманием.
Глава 24. Все лучше, когда оно взрывается
— Кон!
— Эу?
Опять начальник цеха орет через все помещение. Некоторые вещи являлись константой мира и крики начальника Пертовича были одной из таких фундаментальных сил. За тот месяц, что Константин успел поработать в «холодном цеху» крематория, он в высшей степени привык к громогласному боссу.
— Свежая поставка в холодный! Разберись и на сегодня свободен! — послышалось извне комнаты, в которой он работал.
Холодным сей цех называли из-за того, что в него приезжали трупы убитых вязами, что не имели никакой страховки и до коих, следовательно, никому не было дела, из-за чего жалоб почти не поступало. В отличии от горячего, погруженного в бюрократии цеха, в холодном работа шла спокойно и размеренно – идеальные условия для экспериментов. Пертович, понятное дело, знал обо всех непотребствах, происходивших на месте Кона, но на все закрывал глаза. Иметь в конторе полноценного вяза (к тому же с недавних пор искрящего) крайне приятно, а в качестве оплаты охранных услуг отвалить немного денег и доступ к материалу он мог себе позволить.