Левиафан. Кровь Ангелов
Шрифт:
– Тебе еще многое нужно узнать, – устало вздохнул Тот.
– Ты только при наших славянских друзьях такого не ляпни, – посоветовал Рокеронтис. – Особенно при Велесе! То, что ты назвал Звездой Давида, вообще не звезда ни какая, это Печать Велеса.
– Ибримы переняли этот символ у нордов, – Тот говорил спокойно, но на его скулах играли желваки. – Хотя переняли – слишком… толерантное определение. Украли попросту, адаптировали под себя. Стали даже использовать в ритуалах. С крестом также.
– Я думал, Печать Велеса это такой бычок, – улыбнулся Карн. – Ну, там, с рогами...
Медведь аж зарычал.
– Мне очень жаль, что у нас не было времени, – сдержанно заговорил Эрра, первым взяв себя в руки. – Пусть раньше ты верил учебникам истории, но сейчас должен понимать, что почти все это – искажения, грубая ложь.
Карн сглотнул, осознав, что затронул не ту тему. Сдержанно кивнул.
– Помнишь, ты спрашивал у Велеса, откуда взялся скотий бог? – прервал его мучения Тот. – Так вот известная тебе якобы Печать Велеса, та что, прости Атум, с бычком, непосредственно связана с той историей. И лучше будет, если Велес сам тебе все расскажет. А сейчас давайте замнем тему, она не нравится нашему мохнатому другу.
Теперь они уже лезли через настоящий бурелом. Хотя идти за медведем было проще – его туша, в которой по прикидкам Карна было центнеров шесть, с легкостью крушила дремучий сухостой и ломала разнокалиберные стволы, что имели глупость вырасти на пути этого исполина.
К вечеру медведь вывел их на просторную поляну, посреди которой из-под поросшего зеленцой валуна выбегала хрустальная змейка ручья.
– Дальше не пойдет, – объявил Тот, глядя на медведя. Медведь в свою очередь внимательно посмотрел на бога мудрости.
– Жаль, я уже начал к нему привыкать, – улыбнулся Рокеронтис. Неожиданно он подошел к медведю и почесал ему нос. К удивлению Карна медведь в ответ не порвал Песочного человека на лоскуты, а лишь протяжно рыкнул, выражая крайнюю степень удовлетворения.
И вновь парень мог бы поклясться, что видел, как медведь на прощание махнул им лапой. Бог мудрости поклонился в след зверю и тихо прошептал: «Передавай ЕМУ привет».
Ночь прошла спокойно, а наутро, выбравшись из палатки, Карн обнаружил, что Рокеронтис мастерит лук. Он где-то раздобыл пучок веток орешника средней толщины, и обтесал их так, чтобы средняя часть каждой ветки оставалась достаточно толстой и сужалась к оконечностям. Затем бог сплел из стесанной коры несколько прочных веревок и плотно смотал ветки вместе. Достал из кармана пару шнурков и, сделав из них тетиву, согнул лук. Ветки натужно затрещали, но выдержали.
В таком виде Песочный человек разместил свое импровизированное оружие над загодя подготовленным костром. Пока все завтракали (а точнее – давились армейскими галетами), он настругал пару заготовок под стрелы. Потом нашел под валуном два небольших камня, с силой грохнул их друг о друга и, порывшись в осколках, вытащил два, что показались ему наиболее подходящими.
Затем Рок аккуратно расклинил торцы заготовок, вставил туда каменные наконечники и примотал их все теми же лоскутами коры, самыми тонкими из оставшихся. Пробежался по опушке, выискал шесть более-менее ровных перьев, судя по виду – вороньих, и осторожно примостил их к заготовкам – по три к каждой. Затем ножом сделал в задниках стрел по ложбинке для тетивы.
К тому
– Кружок «Умелые ручки» в детстве посещал? – скривил гримасу Локи. Песочный человек передразнил бога огня, состроив еще более жуткую мину, но ничего не ответил. А к середине дня, когда они остановились, чтобы пообедать, Рокеронтис отлучился в заросли. Шорох стих почти сразу, он отошел совсем недалеко. Все выжидающе притихли. Послышался резкий жужжащий звук, а потом довольное кряканье Рокеронтиса. В тот вечер они съели молодого олененка.
К концу седьмого дня группа вышла к очередному озеру, что раскинуло свои мутные воды прямо посреди голого поля. Карн уже освоился с походным ритмом, его даже не смутил ливень, в который они попали прошлой ночью. Ноги он не сбил, но натер с пяток мозолей. Однако после того, как Тот дал ему какую-то вонючую дрянь, по консистенции и цвету напоминающую обычный вазелин, и приказал аккуратно втереть ее в поврежденные участки кожи, мозоли зажили чуть ли не на глазах. И, тем не менее, этот крестовый поход уже начал доставать Карна.
– Опаздывают други твои, – протянул Локи, глядя в темно-лиловое небо.
– Неа, – совсем по-мальчишески хмыкнул Эрра. – Вон, гляди!
Они уставились куда-то вдаль, где Карн не смог рассмотреть абсолютно ничего, как ни старался. Вскоре его ушей коснулся едва уловимый гул и над далеким лесом взмыла дребезжащая черная точка. Точка быстро приближалась, гул нарастал. Вскоре самолет прошел точно над ними, всего в паре километров над землей. Эрра с улыбкой махнул ему в след.
– А ну ка парень, хорош ворон считать! – неожиданно рявкнул бог войны. – Шаг назад!
Карн послушно отскочил. Спустя мгновение он услышал протяжный свист и на берег озера, ровно в шаге от него на землю упала большая каменная хреновина. Парень присмотрелся – прямоугольный саркофаг, на плитах которого выгравированы какие-то пиктограммы. Спустя мгновение мозг одуплился и узнал в этих письменах древнеегипетские иероглифы. Сам саркофаг рухнул на землю почти вертикально и вошел в почву примерно на треть.
– Мать твою! – выругался парень. – Это на нас скинули? С самолета?
– Так точно, – самодовольно ответил Эрра, подходя к саркофагу.
– А что это? – рискнул полюбопытствовать Карн. Боги обступили непонятную штуку, но не притрагивались к ней. Почтительно пропустили вперед Тота, который нежно провел по холодному камню рукой.
– Саркофаг, – ответил бог мудрости.
– Это ясно, – насупился парень, – но зачем? – продолжая всматриваться в гравировку на камне, он увидел, что там не только иероглифы, но еще какие-то символические изображения, явно выбивавшиеся из общей стилистики. Он таких никогда не встречал, и украшены они были разноцветными камнями. Камни в большинстве своем выглядели архаично – мутные подернутые сеткой мелких трещин, но в глубине каждого теплится холодный огонек, пробиравший до костей. Парень моргнул и отвернулся.