Левиафан. Проклятые земли

Фролов Алексей

Тут же буквально из воздуха образовались две молодые девушки в длинных льняных платьях, соблазнительно обтекавших точеные фигуры. Они поставили на стол пару глиняных кувшинов и столько же деревянных кружек – для гостей, конунг пил со своего рога. Вслед за медом на столе появилась еда – мясо, только что с огня, и свежеиспеченный хлеб.

Конунг одним легким движением плеснул мед из кувшина в свой отделанный латунью рог, да так, что рог оказался полон точно до краев, но ни одна капля не пролилась на стол. Он взял рог в левую руку и подождал, пока Лейв и Аудун наполнят свои кружки.

– Меня зовут Эйрик Агнарсон, конунг Вестфольда, – торжественно

представился он. Разумеется, все и так хорошо знали, кто перед ними, но того требовал обычай. Конунг принял решение, он поверил незнакомцу. Незнакомец выдохнул. Про себя.

– Я Аудун, отныне – твой хускарл и знаменосец, – с этими словами он протянул конунгу правую руку. Они мощно пожали друг другу предплечья. – А это эриль Тёнсберга, Лейв.

Шаман и конунг поприветствовали друг друга.

– Скьель! – громыхнул Эйрик, вздымая над головой кубок.

– Скьель! – в один голос ответили ему Аудун и Лейв.

– Скьель! – пророкотали хирдманы, что были в тот момент в бражном зале.

Эйрик в один глоток осушил свой рог и вновь потянулся за кувшином.

– А теперь расскажи мне, мой знаменосец, – проговорил он, отправляя в глотку огромный шмат жареной оленины. – Как ты намерен устроить Рагнарёк этим ублюдкам из Телемарка?

Глава 6. Дождь из слез

Они говорили недолго, и причин тому было две. Во-первых, план Аудуна отличался лаконичной простотой, а потому сразу пришелся конунгу по душе. Во-вторых, Эйрик не переносил пространных речей и Аудун, сходу впитав эту очевидную истину, был максимально краток.

Конунг переспросил дважды, в первый раз, когда его новый знаменосец сказал, что для взятия Шиена ему потребуется отряд в тридцать человек. Во второй раз Эйрик уточнил, действительно ли его новый и, без сомнения, безумный знаменосец планирует дойти до Ставангера меньше, чем за две недели.

– Да, – ответил Аудун на оба вопроса. После каждого из этих ответов конунг глубоко вздыхал, опрокидывал рог и на несколько тягучих мгновений погружался в размышления.

Аудун уже хорошо понимал Эйрика, как минимум он понимал, что конунг крайне проницателен и даже прозорлив. Еще он понимал, что его собственные слова, от первой до последней буквы, есть чистая правда. А предлагать правду, ставить ее на кон, что-то выменивать на нее – проще всего. Любой торговец скажет вам, что это беспроигрышный вариант. Но правда встречается он редко, в общем-то – никогда. Если, конечно, ты не берешь обстоятельства за горло и не начинаешь это горло плавно сжимать. Тоже несложно, главное – чтобы силенок хватило. У Аудуна хватало, с лихвой.

Потом они сыграли партию в хнефатафл, что было крайне предсказуемо. Знаменосец честно думал, стоит ли поддаться своему конунгу, но почти сразу пришел к выводу, что идея наиглупейшая, ибо лесть нордманы не переносили. Как и любую другую форму лжи.

Поэтому он выиграл у Эйрика, заперев его ярла между своими фигурами на двенадцатый ход. На самом деле, он мог сделать это раньше – на седьмой, и на девятый. Но не сделал, потому что здесь важно было не пересечь грань. Ту самую, перед которой кончается уважение и начинается опасение.

Они выпили, наверное, целую бочку меда, а потом конунг отправил Аудуна знакомиться с хирдманами, которыми тот должен был теперь командовать. Вряд ли это могло таить какие-то сложности, ибо Аудун всю свою жизнь командовал армиями, в том или ином смысле.

Правда, верховодить дружиной из ста двадцати отменных рубак ему еще

не доводилось. Минимальный предел, до которого он опускался в свои худшие годы – тысяч тридцать-сорок. Но тут все оказалось проще, хотя и не без нюансов. Например, Аудун не сразу понял, что все хирдманы и особенно лучшие из них – хускарлы, были не просто боевые братья, они были друзьями, и друг другу, и своему конунгу. Поэтому сальные шуточки про сисястых валькирий, да распутных девок из Шиена хоть и заставили воинов похохотать, на шаг сократив дистанцию между ними и Аудуном, все-таки не возымели эффекта, на который он рассчитывал. Нордманы были наивны, но отнюдь не глупы.

– По всему выходит, что ты не только хороший воин, но и достойный муж, – пробасил в его сторону Снорри, седовласый ветеран, самый старый из воинов хирда, на чьем лице среди бесчисленных рваных шрамов едва угадывались тонкие угловатые губы. – Ты заслужил наше внимание, сумев сразить лучшего из нас на хольмганге. Ты заслужил нашу искренность, шутя и выпивая с нами. Ты заслужил нашу верность, потому что тебе поверил конунг. Но наше уважение ты не получишь, пока не приведешь нас к победе.

– Я это понимаю, – Аудун почтительно поклонился ветерану. Затем перевел взгляд на Торбьорна, Ульва, Эйвинда и Акселя. Вместе со Снорри эти воины образовывали так называемый Круг, высшее звено командиров хирда. У каждого из них в подчинении было по двадцать хирдманов. – Потому клянусь пред конунгом и Всеотцом, что завтра в это же время мы поднимем чаши в бражном зале Шиена! Или, если так решат боги, на его пепелище!

– Скьель! – проревели хирдманы, воодушевленные словами нового знаменосца. Вообще, Круг состоял из шести командиров, но шестой, Хелге, погиб в бою с отрядом из Телемарка. Его нужно было кем-то заменить и задача по поиску нового приближенного хускарла ложилась на плечи Аудуна. Вот только он, разумеется, не имел ни малейшего представления, что с этим делать.

Лейва он отпустил на беседу с Бенгтом, эрилем конунга. Они некоторое время разговаривали в дальнем углу, у жаровни, затем молодой шаман учтиво поклонился и покинул зал. Прохода мимо Аудуна, он поймал его взгляд и чуть заметно кивнул. Это означало, что эриль отлично помнит все, о чем его просили, и спешит выполнять поставленную задачу.

А потом Аудуну приспичило справить малую нужду и он в сопровождении Эйвинда, самого молодого хирдмана Круга, озадаченного той же напастью, вышел из бражного зала на свежий воздух.

Снег шел редкими крупными хлопьями, было тепло и белесый покров не успевал устлать грязную каменистую почву, стремительно обращаясь противной хлюпающей под ногами жижей. Небесное пламя угасало где-то на западе под плотным пологом бугристых рваных облаков, что, кажется, приросли к горизонту и уже не собирались двигаться. Ветра не было. Саннефьорд собирался окунуться в ночной мрак, кое-где уже начали зажигать жаровни и факелы.

– А ведь завтра будет теплее, – уронил Эйвинд, пристраиваясь к крепостной стене рядом с Аудуном. Он задрал подол рубахи, приспустил портки и новый знаменосец конунга краем глаза понял, что героические баллады о похождениях молодого хускарла вполне могут оказаться чистой правдой. – И дороги превратятся в дерьмо.

– Не важно, – отмахнулся Аудун. – До Шиена сорок варов, это не станет проблемой. Тем более, что не будет ни обозов, ни сопровождения. Пойдем налегке.

– А ведь у тебя все продумано, да? – молодой воин с прищуром посмотрел на нового командира. – Тебя ни что не удивит, ни погода, ни воля богов.