Левиафан. С комментариями и объяснениями
Шрифт:
5. Так как, согласно определению, имена как составные части речи есть знаки наших представлений, то отсюда ясно, что они не есть знаки самих вещей. В самом деле, в каком еще смысле сочетание звуков в слове камень может явиться знаком камня, если не в том, что слушатель, исходя из этого сочетания, заключает: говорящий думал о камне. Таким образом, спор о том, обозначают ли имена материю, форму или нечто, представляющее их соединение, и другие подобные тонкости метафизиков вытекают только из ложных представлений. Кто основывается на таких представлениях, не понимает слов, о которых он спорит.
Определение – установление значения понятия. Необходимость установления дефиниций является у Т. Гоббса важнейшим методом научного познания, отличающим его от схоластики. Средневековая схоластика, по мнению Т. Гоббса, игнорировала определения, не устанавливала значения своих понятий.
6. К тому же вообще не необходимо, чтобы каждое имя было именем некой вещи. Ведь подобно тому, как слова дерево, человек, камень суть
Всякое имя имеет отношение к объекту наименования – здесь Т. Гоббс указывает на такие функции имен, как когнитивная и коммуникативная. Любое имя всегда является знаком представлений человека о вещи. В этом смысле имена выполняют когнитивную функцию, то есть служат средством познания вещей. Также они необходимы для общения людей друг с другом, поскольку существуют только в речи. Последнее и есть коммуникативная функция имен.
7. Имена различаются между собой прежде всего тем, что некоторые из них положительны, или утвердительны, другие же – отрицательны; последние обычно называются также привативными или бесконечными. Положительными являются те имена, которые мы применяем при сходстве, равенстве или тождестве рассматриваемых вещей; отрицательными – те, которые мы применяем при различии, несходстве и неравенстве этих же вещей. Примерами первых могут служить слова человек и философ, ибо слово человек означает любого из какой-либо толпы людей, а философ – любого из какой-либо совокупности философов, так как все они подобны друг другу. Точно так же и Сократ является положительным именем, так как всегда обозначает одно и то же лицо.
Сократ – известный древнегреческий философ, учитель Платона, у которого учился Аристотель. Сократ – один из родоначальников диалектики как метода отыскания истины путем наводящих вопросов. Метод, который он использовал, известен как майевтика.
Отрицательными являются те имена, которые получаются путем прибавления к положительным именам отрицательной частицы не, например: не-человек, не-философ. Положительные имена, однако, возникли ранее отрицательных, ибо без первых было бы невозможно образование последних. В самом деле, лишь после того, как стали применять слово белый для обозначения определенных вещей, а затем слова черный, голубой, прозрачный и т. д. для обозначения других вещей, не было возможности обозначить одним именем отличия всех этих цветов от белизны, число которых бесконечно, кроме простого отрицания белого, т. е. словом не-белое или равнозначащим выражением, в котором повторяется слово белое (например, непохожее на белое). Посредством отрицательных имен мы указываем себе и другим, чего мы не думаем.
8. Положительные и отрицательные имена исключают друг друга; они не могут быть применены к одной и той же вещи. Однако какое-либо из двух исключающих друг друга имен применимо к любой вещи, ибо все, что существует, есть человек или не-человек, белое или не-белое и т. д. Это положение настолько очевидно, что не требует дальнейшего доказательства или объяснения. Однако оно становится темным, когда говорят, что одна и та же вещь не может одновременно быть и не быть; оно становится абсурдным и смешным в том случае, когда говорят, что все существующее или существует, или не существует. Достоверность этой аксиомы (состоящей в том, что к любой вещи одно из двух взаимно исключающих имен применимо, а другое нет) является принципом и основой всякого умозаключения и в силу этого всей философии. Поэтому вышеуказанное положение должно быть сформулировано настолько точно, чтобы оно само по себе было ясно и понятно всякому. Оно и является таковым, кроме тех, кто в результате чтения обширных и ученых метафизических исследований на эту тему дошел до того, что потерял способность понимать самые понятные вещи.
Аксиома – исходное положение или принцип, лежащий в основе других положений. В логике она является исходным пунктом для других доказательств. Впервые данное понятие использовал Аристотель в качестве «начала», обладающего такой ясностью, простотой, очевидностью, которая не требует доказательств для обоснования. В этом же значении данное понятие использует
9. Некоторые из имен, несомненно, общи многим вещам, такие, как: человек, дерево; другие же – свойственны вещам единичным, а именно: тот, кто написал Илиаду, Гомер, этот, тот. Так как общее имя применяется ко множеству отдельно взятых вещей (но к каждому порознь, а не ко всем одновременно: человек есть имя не человеческого рода, а отдельных людей – Петра, Ивана и других), то оно называется всеобщим (universale). Следовательно, это всеобщее имя не обозначает ни существующей в природе вещи, ни всплывающей в уме идеи (idea) или образа (phantasma), но всегда есть обозначение какого-то слова, или имени. Поэтому если мы говорим, что живое существо, камень, привидение или что-нибудь другое суть универсалии, то это следует понимать не так, будто человек или камень были, есть или могут быть универсалиями, а лишь так, что соответствующие слова (живое существо, камень и т. д.) – универсалии, т. е. имена, общие многим вещам; представления (conceptus), соответствующие этим вещам в нашем уме, только образы и призраки (imagines et phantasmata) отдельных живых существ и других вещей. Чтобы понять значение всеобщих имен, или универсалий, не требуется поэтому никакой другой способности, кроме воображения, при помощи которого мы вспоминаем, что такие имена возбуждают в уме представления то тех, то других вещей. Из общих имен одни в большей, другие – в меньшей степени общи вещам. Большей степенью общности обладает имя, применимое к большему числу, а меньшей – имя, применимое к меньшему числу вещей. Так, слово живое существо обладает большей общностью, чем человек, лошадь или лев, ибо оно включает в себя все эти слова. При сопоставлении более общего и менее общего имен первое называют родовым (genus), или общим (generale), именем, а второе – именем видовым (species), или особенным (speciale).
Общие имена (universale) – одинаковые имена для вещей, которые обладают одинаковыми свойствами, поэтому и называются общим именем. Важно, что общее имя – это не имя отдельной вещи. Это обозначение разных предметов одним именем. Поэтому такие имена Т. Гоббс называет родовыми (они объединяют общие виды или классы вещей), в отличие от единичных имен, служащих для обозначения конкретных предметов или класса. Здесь у Т. Гоббса имеет место характерный для средневековой схоластической философии спор об универсалиях между реалистами и номиналистами. Если первые считали, что общим именам соответствуют вещи в реальности, то последние полагали, что общих вещей не существует. Другими словами, общее имя – понятие, где обозначаемым объектом является класс однородных явлений. Т. Гоббс в трактовке универсалий выступает как номиналист.
Образ (phantasma) – образ вещи в мышлении человека, который находится в зависимости от его восприятия этой вещи. Это центральное понятие гносеологии Т. Гоббса, используемое им для обозначения свойств, не отражающих подлинных свойств объекта, поэтому они формируют образ, призрак содержания того или иного объекта. К числу таких образов-призраков Т. Гоббс относит, например, цвет, звук, запах. Следует отметить, что в различении подлинных образов объекта и образов-призраков он опирается на распространенную в те времена концепцию о первичных и вторичных качествах объектов. Согласно этой концепции первичные качества – это качества, которые неотделимы от предметов, поэтому они объективны. Вторичные качества – это качества объектов или вещей, опосредованные субъективным восприятием сознания. Образы вещей, или фантазмы, или призраки – все это вторичные качества вещей.
10. Отсюда возникает третье подразделение имен, а именно деление на имена первичного и вторичного порядка. К первым относятся имена вещей (человек, камень), к последним – имена имен и предложений (всеобщий, частный, род, вид, умозаключение и т. п.).
11. В-четвертых, некоторые имена имеют определенное, или ограниченное, а другие – неопределенное (indeterminata), или неограниченное (indefinita), значение. Определенное и ограниченное значение имеет, во-первых, имя, которое относится лишь к одной вещи и называется индивидуальным, например: Гомер, это дерево, то живое существо и т. д. Во-вторых, такое значение имеет всякое имя, к которому прибавлено одно из слов: каждое, любое, то и другое, одно из двух и т. п. Такого рода имя считается также всеобщим, ибо оно обозначает каждую из вещей, общим именем которых является. Определенное значение такое имя имеет потому, что при его произнесении слушателю представляется именно та вещь, на которую говорящий хочет обратить его внимание. Неопределенное (indefinita) значение имеет прежде всего имя, к которому прибавлены слова: какое-то, некоторое и т. д. Такие имена называются частными (particulare). Неопределенное значение имеют, кроме того, обычные имена, поскольку не указано, являются ли они всеобщими [универсальными] или частными, например: человек, камень. Такие имена называются неопределенными. Частные и неопределенные имена имеют неопределенное значение, ибо слушатель не знает, какую вещь имеет в виду говорящий. Вот почему частные и неопределенные имена считаются в предложении эквивалентными.
Но слова: всякое, любое, некоторое и т. д., указывающие на всеобщее или частное значение других слов, являются не именами, а только частями имен. Выражения всякий человек и тот человек, о котором думает слушатель, означают одно и то же. Точно так же означают одно и то же выражения любой человек и человек, о котором думает говорящий. Отсюда вытекает, что употребление такого рода знаков служит не удовлетворению собственной потребности, т. е. приобретению знаний путем собственного размышления (ибо каждый может достаточно ясно определить свои мысли и без помощи таких знаков), а лишь общению с другими, помогая сообщать им и прояснять для них наши идеи. Эти знаки изобретены не для того, чтобы они помогали нам вспомнить что-нибудь, а для того, чтобы сделать возможной беседу с другими.