Левиафан
Шрифт:
Увы, вскоре Ли-фанна убедилась - куда быстрее, чем ей самой хотелось бы, - что запомнить что-либо в Гройвуде весьма проблематично. Конечно, девушка не могла знать, что легионеры стремились сделать свою крепость похожей на королевский дворец. И хотя в планировке они преуспели, с интерьерами был явно перебор. Столько черного цвета сразу Ли-фанна не видела больше нигде и никогда. А других красок в Гройвуде и не было.
И даже когда Чес-фи-Ом повел ее через внутренний двор, которых тут, кстати, было тоже множество, веселее увиденная картинка не стала.
Двор этот, похоже, служил
Оглядываясь по сторонам, Ли-фанна вдруг увидела совсем молодого, примерно одного возраста с Тарлианом, паренька в черных доспехах. В отличие от более старших легионеров, он смотрел на Ли-фанну, но смотрел с таким равнодушием и отчужденностью, что девушка поспешила отвести взгляд. «Неужели в Легион и таких молодых принимают?
– изумленно подумала она.
– Интересно, сам он сюда пришел, или его заставили?..»
Она снова переела взгляд в ту сторону. К парнишке как раз подошел кто-то из старших легионеров, что-то сказал ему - слов слышно не было - и он направился к выходу со двора, сразу как-то поникнув и даже будто став меньше ростом. Ли-фанне даже жалко его стало. «Нет, вряд ли он сам сюда подался», - подумала девушка.
Переведя пленницу через двор, Чес-фи-Ом свернул в незаметный коридорчик, вход в который скрывался в самом темном углу двора. Там начиналось так называемое Императорское крыло. Конечно, существовал и парадный вход в него, но предводитель Легиона любил быстро попадать в другие части крепости, так что таких входов и выходов было множество.
Несмотря ни на что, Ли-фанне почему-то не было страшно. Она прекрасно понимала, что легионеры хотят, чтобы она их боялась, потому что это дает им силы. А давать легионерам силы она не собиралась.
Но сами легионеры совершенно определенно считали иначе. Здесь, в Императорском крыле, их тоже было полно, но в отличие от тех, кто был во дворе, они смотрели на Ли-фанну с любопытством и каким-то отвращением. Она ясно видела, что от нее чего-то хотят. Но что она, пятнадцатилетняя девчонка с неустановившимся еще даром, может сделать? Чем она так важна? Страха не было - одно сплошное замешательство.
Чес-фи-Ом довел ее до двери тронного зала и внезапно остановился. Он слышал, что там, за дверью, все еще идет собрание. Предводитель что-то вещал лучшим своим воинам. Хотя отдельные слова сложно было разобрать - мешала толстая дверь тронного зала - общий смысл был вполне ясен: главарь Легиона выговаривал своим подданным за то, что они так долго выполняли его задание - речь, разумеется, шла о поимке «пророческой четверки».
– Что значит - вы пострадали в битве?!
– вскричал вдруг предводитель, да так, что никакие стены не смогли заглушить его голоса.
– Неужели вы, лучшие воины великого Легиона, не в состоянии сразиться с четырьмя малолетками, двое из которых - ха!
– неустановившиеся сверхмаги?!
После этих слов Ли-фанна не смогла сдержать торжествующей улыбки. Все-таки они сумели достойно встретить этих легионеров,
Собрание закончилось довольно быстро. Слишком быстро, как показалось Ли-фанне. Легионеры выходили из тронного зала, что называется, «организованной толпой», и каждый, похоже, читал своим долгом с неприязнью и чуть ли не с ненавистью посмотреть на Ли-фанну. И как не старалась девушка сделаться как можно незаметнее, уйти от этих ненавидящих взглядов никак не удавалось.
Когда в тронном зале не осталось никого, кроме предводителя, Чес-фи-Ом зашел внутрь, потянув за собой Ли-фанну.
Предводитель восседал на своем мраморном троне, и, видимо, сам себе казался очень величественным и грозным.
Ли-фанна увидела на троне старика невысокого роста. На нем, как и на всех легионерах, были черные доспехи (и как только они не устают постоянно их носить?), только в отличие от всех остальных, нагрудник доспехов предводителя украшал герб Легиона, нарисованный кроваво-красной краской, а на голове у него вместо шлема была устрашающего вида корона, сделанная, похоже, из обсидиана: абсолютно черная, с тремя острыми, как стрелы, шипами сверху. На переносицу опускалось что-то вроде защитной пластины, больше похожей на коготь. Это роднило корону главного легионера со шлемами его подданных.
Про лицо предводителя можно было сказать только одно: ничем, кроме высокомерно-надменного выражения, в котором читались также неприязнь, отвращение и ненависть, свойственные всем легионерам, оно не выделялось. Лицо обычного тронувшегося умом старика. Неприятный тип, в общем. Да, не так представляла себе Ли-фанна легионерского предводителя. Совсем не так.
– Я привел ее, мой повелитель, - с очередным поклоном произнес Чес-фи-Ом.
Ли-фанна с удивлением глянула на своего конвоира. Его голос она узнала сразу. Это ведь именно он тогда, на пустоши, командовал другими легионерами, а им предлагал сдаться! Вот так номер! У Легиона, что, все военачальники у предводителя на побегушках?
Предводитель властным жестом отослал своего советника прочь, и внимательно посмотрел на Ли-фанну.
– Так вот, значит, какая ты...
– задумчиво произнес он через несколько секунд.
– Та, которая начнет все...
– Начнет что?
– не удержалась Ли-фанна. Определенно, в этом мире все знали больше, чем говорили им четверым! Так пусть хоть этот сумасшедший старикашка хоть что-нибудь прояснит! Хоть какая-то польза от Легиона будет!
Предводитель взглянул на нее, как на забавную зверушку, которая, оказывается, еще и разговаривать умеет.
– Смешно, - сказал предводитель, внимательно разглядывая девушку.
– Смешно, что ты спрашиваешь об этом. Неужели ты действительно не знаешь своего предназначения?
– он неприятно рассмеялся.
– Так, значит, ты не знаешь, что тебе суждено восславить в веках имя великого Легиона?
Снова в глазах предводителя Легиона сверкнул этот сумасшедший, фанатичный огонь. «О, боги! Да он же совсем сумасшедший!» - подумала Ли-фанна. Впервые за все это время ей стало по-настоящему страшно: не потому, что так хотел Легион, а потому, что это действительно было жутко.