Левиафан

Гуров Илья Андреевич

–

Да, я слышал, там прибыли какие-то шубутные черти, отдалённо напоминающие пауков Грядущего!?

–

Есть такое. – я осторожно присел на металлический край койки. – Это воители Левиафана.

–

Точно?

–

Да, я говорил с ним сегодня, и он, можно сказать, это подтвердил.

–

Снова говорил с ним!? – оператор повернул голову в сторону, показывая, что осознаёт масштаб. – Ну что ж, неплохо! Подмога Нам очень кстати. – он перевернул книгу открытыми страницами вниз, положил её на стоящую рядом тумбу и уже совсем другим тоном продолжил. – Ситуация паршива, да!?

Я

поднял глаза к потолку и задумчиво вдохнул, пытаясь определить Наше положение.

–

Ну… Грядущий уже здесь. Пока Мы с Тобой тут разговариваем, Шестой пытается протаранить его оставшимися на орбите спутниками.

–

Шестой? Он не с Легионом?

–

Нет. Роботы даже не знают о его существовании.

–

Хм. – оператор медленно закивал головой, давая понять, что впечатлён. – Ну и как, получается?

–

Не очень.

–

И оружие исчезло, да!?

–

Легион успевает исправить эту проблему в срок.

–

Вот как!? – Гелий задумчиво опустил взгляд. – Ты помнишь Инцидент Двадцать Три Двенадцать?

–

Да. – я ответил с выражением, показывая, что прекрасно понимаю, к чему он клонит.

–

Пятьдесят четыре человека исчезли за несколько минут, и ни одна камера не засняла сам момент исчезновения, и ни одного свидетеля, при том, что людей там были сотни. Мне кажется, это похоже на то, с чем Ты столкнулся в комплексе…

–

Да, похоже. – с горечью я подумал про себя о том, что в тот раз никому так и не удалось разгадать тайну.

–

Может, тогда Отцы похитили людей, чтобы проверить? Ну, пора за Нас взяться или ещё нет!?

–

Ты думаешь, это их рук дело?

–

Мотив атаки на комплекс Легиона очевиден. Кому ещё может понадобиться именно это оружие и именно сейчас? Даже если это не сами Отцы, виновник с ними явно в сговоре.

Я вдруг понял, что до сих пор не рассуждал в таком ключе. Воины Левиафана были уверены в том, что Отцы не могут ходить между мирами, но что, если у последних есть союзник, который может!? Это было бы исчерпывающим объяснением невозможному, но имеющему место быть исчезновению нанооружия из соты.

–

А Ты молодец, даже на больничном остаёшься полезен. – задумчиво похвалил я оператора.

–

Рад стараться! – Гелий улыбнулся. – Когда решающий бой?

–

Через несколько часов. – я отвечал, но мыслями до сих пор оставался на идее о союзниках Отцов.

–

Тц, я всё пропущу!? – оператор недовольно стукнул кулаком по постели.

–

Сколько Тебе тут ещё?

–

Дня четыре, говорят. А там, как повезёт…

Послышался осторожный стук в дверь. Обернувшись, Мы увидели медсестру, правда, уже другую, высокую, совсем худую, с бледным, сливающимся с поверхностью стены лицом.

–

Пора… заканчивать. – девушка покраснела, видимо, от незнания того, как тактичнее прервать диалог двух героев Тетры.

–

Да-а, Высший, вот так и живу. – Гелий закатил глаза и протянул мне руку. – Может, подождёшь с Грядущим, пока я не выйду отсюда!?

Встав с койки, я с улыбкой осторожно пожал ему руку:

–

Это уж как получится.

–

Я постараюсь успеть! – оператор уронил ладонь на койку и, повернув голову набок,

закрыл глаза.

Задержавшись на миг над резко затихшим оператором, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, я беззвучно развернулся и направился в сторону двери, в проёме которой, нетерпеливо переминаясь, стояла высокая медсестра. Дождавшись, когда я выйду, она закрыла за мной палату и только потом, суетливо зашагав по коридору рядом со мной, тихо вынесла вердикт:

–

Мы выпустим Гелия через три-четыре дня. Просто микроклимат его организма очень хорошо подходит той вариации Кота, которую он подцепил.

–

А что с Сычом? – я, конечно, был рад за состояние Гелия, но и об остальных не забывал.

–

Да с ним всё в порядке, уже в патруле. Может, немного голова покружится, но, вообще, он очень легко перенёс заражение.

–

Хорошо! – я поднял взгляд и обнаружил, что Мы уже подходим к выходной двери. Я хотел было взяться за ручку, но медсестра, опередив меня, преградила мне путь:

–

Чего Нам ждать, Высший?

Я, не глядя на девушку, немного повёл головой в её сторону, показывая, что не понял вопроса.

–

Горы пациентов? – она чуть наклонилась, как бы заглядывая мне в глаза.

Я понятия не имел, что ей ответить. Не хотелось давать обещаний лёгкой и быстрой победы, ведь Мы плохо знаем, с чем столкнёмся. С другой стороны, и понижать мораль было совсем ни к чему. К счастью, медсестра, как будто забыв о своём вопросе, задумчиво прошуршала:

–

Хорошо, что я не полевой врач.

–

Да, там далеко не каждый человек является другом, которому нужно помогать. – я немного наклонился вперёд, демонстрируя своё желание выйти, на что девушка торопливо убрала руку, одновременно делая шаг в сторону. На какую-то секунду я задержался, думая, что бы такого сказать ей напоследок, однако, так ни к чему и не придя, молча открыл дверь и вышел наружу.

Здесь, в тёмной прохладной темноте, я почувствовал себя так, будто сбросил непосильную ношу. Эта медсестра, с её странными вопросами, за пару минут успела буквально втолкнуть меня в глубокое уныние, поэтому выйти из лазарета оказалось очень даже приятно.

Как бы там ни было, мне до начала конца нужно было увидеться ещё кое-с-кем, так что я, пока не зная, куда идти, опустил глаза в землю и приложил палец к рации:

–

Бледный, слышишь меня?

–

Да.

–

Где Лиса?

–

На разведке, она сама попросилась. Не хочу говорить этого, но Ты уже не успеешь, Высший, Тебе пора выходить к Пелалар!

–

Так рано!? – ощущая тяжёлое разочарование, я медленно зашагал к штабу.

–

Да, Тебе нужно погрузиться в сон до того, как Грядущий приземлится, иначе он Тебя заметит. Пришелец говорит, что этого ни в коем случае нельзя допустить, потому что Отец бросит все силы на старого врага!? – под конец предложения советник замедлился и добавил в интонации нерешительности, намекая на то, что эта часть ему не совсем понятна, однако я, всё ещё думая о неудавшейся, возможно, последней встрече с Лисой, не удостоил его ответа, и он продолжил – Мы начнём буквально через несколько часов после их прибытия, как только все они нахлебаются воды, так что Ты будешь в ауте часов восемь-десять.