Левша

Боярин

Черт, как же холодно! Меня трясло, словно от лихорадки. Заболел, что ли? Гадство. Кто работать за меня будет? На работу так-то плевать, конечно, но без нее мне не будут и платить, а на дворе зима. Я и так задолжал мяснику… Терпеть не могу жрать одни овощи, но, видимо, придется…

Слабость накатывала волнами. И боль.

Что это за место? Первый раз вижу… Не, ну, как вижу — мутное все. Как же рука-то болит… Стоп, рука?

Я покосился на замотанную культю у себя на коленях. Нахмурился, пытаясь сложить

одно с другим. Получалось не очень.

Мне снова снился тот сон… Точно, да. Хмм… Я что, все еще сплю? Не проснулся? Вот, блин… Почему этот сон никак не кончается?

— Что, еще один? Я думал, уже все, — я не видел лица говорившего. Он сидел через стол от меня, постукивал по столешнице чем-то. Ручкой, наверное. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук-тук…

— Гадство, спина ни к черту, — голос с другой стороны. Я чуть качнул головой, пытаясь рассмотреть, но только низ штанов и ботинки увидел. — Да-да, последний на сегодня, только подвезли.

— Ясно. Ладно. Кто, куда?

— Да без понятия. Безымяшка. На исправительные. Блин, почему мы их таскать должны? Могли бы хоть тележку закупить. Или каталку…

— Не тупи, а! — раздраженно ответил тот, что с ручкой. Зашуршали перекладываемые бумаги. — Быстрее сдадим, быстрее пойдешь свою спину лечить. Куда на исправительные, спрашиваю?

— А! Так в Песочницу. Куда еще в такое время возят.

— Понял, — скрип шариковой ручки по листу. Меня клонило в сон, но пытался держаться. Было очень плохо, снова к горлу подкатила тошнота.

А еще страх. Вот только я не совсем понял, что именно меня напугало. Мыслить последовательно все еще было трудно. Зато я вспомнил этот разговор. Не слово в слово, но точно вспомнил. Я уже слышал это все. Вот только когда и где? Какой странный сон…

— Тащите его в медичку, пока док не ушел. И это, со спиной все-таки покажись кому-нибудь. У меня тесть запустил, потом маялся…

— Да-да. Давай, хватай, — меня приподняли, но как-то неудачно, и я почувствовал, как начал заваливаться в сторону. Успел заметить быстро приближающийся потертый кафель. — Ты че! Хватай, го…

***

Время и место действия: пятнадцать минут спустя. Там же. Медицинский кабинет. По центру укрытая белой простыней койка. Вдоль стен шкафы с прозрачными дверцами, за которыми на полочках расставлены какие-то банки, разложены инструменты. Пара окон с задернутыми шторами. У входа стоит письменный стол, рядом с ним в кресле на колесиках развалился лысеющий мужчина в мятом белом халате. Около него мнутся двое полицейских, с явным усилием удерживая под руки тело парня без сознания.

— …смена уже закончилась, говорю! — неприятный, раздраженный голос. Говоривший явно недоволен.

— Док, ну как закончилась, а? — а этот голос смутно знаком.

Сейчас в нем слышались умоляющие нотки. — Давай этого быстренько осмотри, и мы его на вечерний рейс усадим. Ну, ты глянь, а? Он же никакой. До утра еще откинется. И чего тогда? Ну, будь человеком. На доходягу плевать, но хоть нас-то пожалей — это же сколько писанины, если помрет…

— Как же меня это все достало. Хрен с вами… Будешь должен! Давай сюда сопроводительные.

Кое-как я умудрился разлепить веки. Все плыло и двоилось. Что у меня с глазами? Несколько раз моргнул, и стало получше.

Белые стены вокруг. Потолок. Тоже белый. На нем, прямо надо мной, яркая лампа, свет бил в глаза. Мне все еще было крайне дурно. И пить, хотелось пить просто одуреть как. Попытался попросить воды, но только прохрипел что-то вяло-бессвязное.

Еще немного покрутил головой по сторонам. Рядом стояли двое в белых масках. И халатах. Один шелестел бумагой, бегло просматривая какие-то листы в серой папке с завязками.

— Что там с руками? Тряпки эти сними, — это он сказал. Тот самый недовольный голос. Ну, который про смену говорил. В поле зрения появился второй, тоже в маске. Приподнял сначала левую руку, осмотрел. Потом правую, замотанную. И принялся отдирать приставшие к ожогам тряпки-бинты.

Вот, своооолочь! Больно же!!!

Я заорал, дернулся. И тут же получил за это дубинкой по плечу. Зашипел и вывернул шею, пытаясь разглядеть, кто там.

— А ну смирно лежи, мразота! Будешь дергаться, зубы повыбиваю! — надо мной склонился грузный мужик в полицейской форме. Помахал дубинкой у меня перед лицом.

А я только безвольно раскрывал и закрывал рот, провожая дубинку глазами. Не потому, что испугался избиения. Я ему это дубинку затолкаю так глубоко, что… Не в том суть. Но вот эта фраза… я вспомнил ее! Вот услышал и тут же вспомнил! Не помнил столько лет, а тут сразу всплыло. Это точно уже было. Но как? Я же… Ауч! Тварь!..

На этот раз я постарался не вырываться слишком сильно, хоть боль и была резкая, острая. Придется терпеть. Тот с дубинкой не шутил. Мне неплохо досталось… тогда.

Как голова болит… Все болит… Стой. Стоп. Вдох. Выдох. Соберись. Что-то не то происходит. Этот сон слишком… ай, козлина, наживую ведь рвешь!.. Слишком этот сон… ну, не как сон.

Что я помню? Попробуем зайти с этой стороны. Так. Дыши. Утром пришел на работу. Выпил кофе… Кофе, ха! Одно название, на вкус как помои. Но мозги прочищало исправно.

Так, что дальше? Потом было срочное собрание… по поводу задержания. Да, точно. Мы брали того психопата. Окончательно поехавшего крышей маньяка. Он еще был как-то связан с сектантами по параллельному делу. С еретиками. Ага. Живым взять не вышло, помню, как стрелял в него вместе с остальными. Уложили, конечно. Потом был обыск.