Лейтенант империи. Часть первая
Шрифт:
— Абордаж и захват корвета оценили, — бросил я, опуская руку с инфопланшетом к бедру. — Тут очень много, и я не пойму почему. Не могу принять. — Я помотал головой и обвёл ребят взглядом, — будем делить, иначе….
— Мы своё уже получили, — Гусар и Гвоздь обменялись взглядами и подступили ко мне, — а ты, давай, подписывай. Хватит уже скромничать.
— Да тут одних только денег восемь тысяч золотом, — не согласился я, — точно на всех дали.
— Рос, — Гвоздь забрал у меня инфопланшет и поднял передо мной. — Пока ты отходил, мы пятнадцать получили. Каждый.
—
— Да нет, тут еще…
— Не задерживай человека, подписывай, — Гвоздь тряхнул инфопланшетом.
Посмотрел на него. Повёл плечом. Встретился взглядами с другими бойцами. Каждый кивал и улыбался.
Вздохнул. Ещё раз подумал, что всё это большая ошибка. Приятная, слов нет. Прямо мечты сбываются. Будто кто-то подслушал мои мысли или ещё как разузнал, что же надо моему роду.
Да-да. Не мне именно, а моему роду….
— Ну, — толкнул меня Гвоздь.
— Ладно, — я впервые в армейской жизни сдался, и коснулся экрана подушечкой большого пальца.
— И здесь, — хмыкнул Гусаров, и я повторил движение.
— Благодарю, — слуга поклонился мне, Гвоздю, забрал гаджет и удалился.
— Так, а что там ещё было? — Феймахер не дал повиснуть тишине и разогнал её вопросом.
— Да, Рос, что ещё? — загалдели все, а лица их застыли в предвкушении.
— Гальваника, — улыбнулся я, очень уж забавно они выглядели, и тут же пояснил: — торговая шхуна на пятнадцать тысяч тонн.
Тишина всё же повисла, а потом взорвалась восхищением и поздравлениями.
— Вот это я понимаю, — Фея вскинул руки и закрутился вокруг своей оси, — крутатень!
— А нас покатаешь? — лыбился Чуватов.
— В самый раз, — ухмылялся Гусар. — Считай свадебный подарок.
— А то, — соглашался с ним Гадел, — Прилетишь за Лирой, вот она удивится.
— А Восилав Драгомирович как обрадуется, — протянул Пруха, — он частенько сетовал, что нет своего транспортника.
— Да, — кивнул я слегка заторможенно, всё еще не отошёл от внезапно свалившихся призов. — Дед давно хотел торговать с центральными мирами в обход посредников.
— Поздравляю с коммерческим начинанием, — из-за спины раздался сухой, полный желчи голос.
Всё та же заторможенность не позволила вздрогнуть, но развернулся я быстро.
Сзади стоял старый аристократ. Именно с ним я бодался взглядами в самом начале приёма.
Продолжать разговор он не спешил. Опёрся о трость и цепко меня изучал.
От его беспардонного поведения мне стало не по себе. Захотелось отгородиться от него локальными щитами, и выйти в изменённое состояние сознания. Но такой возможности не было, потому я набычился, прищурил глаза и спросил:
— Мы знакомы?
— Поразительная беспечность не знать своих врагов, — хмыкнул старик, переступил с ноги на ногу, его глаза полыхнули ненавистью, и он впился взглядом в моё лицо, — граф Дариуш Шимонович Ракса. Я получил
Глава 7
— Посылку? — не понял я, сдерживая себя, чтобы не отшагнуть назад, и не вдарить с ноги, очень уж взгляд у него дикий. — Какую посылку? Я вам ничего не отправлял.
Если правильно понимаю, это отец Гавела Раксы. Он же Дариушевич, насколько помню. Так что ему надо от меня? Его сын подписал капитуляцию, и все вопросы меж нами решены.
— Посылку, послание, называйте, как хотите, — скривился Ракса. — Не стройте из себя дурачка, Матеуш всё привёз и передал в точности.
— Не понимаю, о чём вы говорите, — процедил я, добавив в тон металла. — Больше конкретики, что передал Матеуш? Может он всё перепутал? Мы вели дела с Гавелом. Он подписал капитуляцию. Вот у него и переспросите.
— Мы, — хрюкнул Ракса, но сдержался, не рассмеялся, — всё с тобой понятно, мальчик на побегушках. — На его лицо, на мгновение, набежала, то ли печаль, то ли старческая дряблость, но тут же исчезла. — Передай своим «мы», что я их услышал, но вселенная только кажется бесконечной.
Старик стал разворачиваться, чтобы уйти, но замер и вновь посмотрел на меня.
— Сегодня был замечательный спектакль, — желчно протянул он. — Мне дважды объяснять не надо, но радует, что ты вляпался во что-то ещё, и твои покровители не дали тебе боярство. — Он снова хрюкнул, на этот раз не сдержав злой смешок. — Я буду спокойнее спать, зная, что другие отомстят за мой род, и разберут тебя с Юдиной по косточкам.
— Тут Вы ошибаетесь, уважаемый Дариуш, — у меня ещё зубы не отскрипели от желания врезать Раксе, а в нашу беседу вмешался Евгений Аскольдович, брюнет в мундире тайной канцелярии. — Ваш род в империи живёт несколько поколений, но вы так и не обрусели, не поняли множества нюансов.
Ракса замер на месте, посмотрел на Евгения Аскольдовича, но промолчал.
— Хотя, многие местные аристократы так же, как и Вы, зацикливаются на боярстве, не видят очевидного, а потом горько сожалеют, — Евгиний Аскольдович, словно оправдывая свой род деятельности, оскалился так, что меня пробрало морозом от макушек до пяток. — Ростислав Драгомирович вошёл в клуб орденоносцев Андрея Первозванного, знаете, почему вручение этой награды рассматривается советом, а не Императором единолично?
Ракса сверлил собеседника взглядом и, судя по поджатым губам, говорить не хотел. Но, видимо, статус тайной канцелярии сделал своё дело, и он сухо ответил:
— Нет.
— Потому что все члены клуба присматривают друг за другом, — на этот раз улыбка Евгения Аскольдовича оказалась мирной, только глаза излучали арктический холод. — Нас мало, но мы сильны и ревностно охраняем друг друга. Любой конфликт тщательно рассматривается и взвешивается, а потом кто-то горько сожалеет.
Ракса стоял и хмурился. Кажется, я слышал, как скрипят его мозги, в поисках ответа, но пока что говорил Евгений Аскольдович. Ну, как говорил. Дожимал. Даже я понимал, что сейчас Раксу прессуют. Причём показательно.