Лейтенант Магу
Шрифт:
Поправив фуражку, Алекс пошел навстречу настороженно приближающимся всадникам.
— Господин лейтенант! Господин лейтенант! Семь часов, надо вставать.
Алекс с трудом разлепил левый глаз, несколько секунд потратил на осознание окружающей действительности, потом разлепил второй глаз и дал обещание склонившемуся над ним унтеру.
— Сейчас встану.
Унтер счел свою миссию выполненной и вышел из камеры, лязгнув запором. Эта камера считалась офицерской, поскольку сегодня ночью трех отбывавших в ней наказание солдат
Голова гудела от недосыпа, все тело ломило от четырехчасового лежания на жестких нарах. Тонкая прокладка сукна офицерской шинели положения не спасала. Немного придя в себя, Алекс решил, что надо все-таки встать. Порядок, есть порядок, да и дежурного унтер-офицера подводить не стоило. Когда за ним пришли, Алекс уже принял сидячее положение. Его отвели в туалет, потом дали умыться и вернули обратно.
— Через полчаса у нас завтрак, — предупредил дежурный, — если хотите, господин лейтенант, я кого-нибудь в ресторацию пошлю.
Алекс вывернул пустые карманы, все деньги вчера отдал лодочнику. Оставалось надеяться, что тот свое обещание исполнит, и телеграмма уйдет сегодня утром. Принесенную баланду можно было есть. Если зажать нос. Но голод не тетка, проглотил, хоть и морщился. Хлебнул из оловянной кружки горячей, сладковатой бурды. Когда дежурный пришел за посудой, Лейтенант поинтересовался, где сейчас фельдфебель Грушило.
— Через одну камеру от вас, господин лейтенант.
— Давно сидит?
— Третий день пошел.
Значит, вся их конспирация продержалась всего двое суток.
— Можешь привести его сюда?
Унтер коротко кивнул и через четверть часа, лязгнув запором, дверь отворилась. В открывшийся проем протиснулась гориллообразная фигура.
— Здравия желаю, господин лейтенант.
— И тебе не хворать. За что тебя сюда-то?
— Ну как за что? Арестанты разбежались, начальство неизвестно где, а я командиру полка байки рассказываю. Вот и посадили до выяснения.
— Не жалеешь, что со мной связался?
— Об одном жалею, что с вами пойти не смог, ноги подводят.
— Ничего, держись, помощь уже близка. Где сын Мантасура? Его нашли?
— Нет, не нашли. Под гауптвахтой подвал есть, о котором никто уже не помнит, там и сидит.
— Пусть пока сидит. А вы валите все на меня, я выкручусь.
Приблизительно через час после ухода фельдфебеля лейтенанта вывели на допрос. В штаб полка он вошел с почетным эскортом из двух солдат, идущих в паре шагов позади. В кабинете полковника, кроме самого Вернова присутствовали его адъютант и подполковник Кавелин, конвой остался снаружи. Сходу на лейтенанта обрушился град вопросов, Алекс отбивался, как лев.
— Эти винтовки являются частью моей коллекции охотничьих ружей.
— Боевые винтовки «крейзе» — охотничьи ружья? Да вы в своем уме лейтенант?
— В своем, господин полковник, и любой
Неожиданная помощь пришла со стороны Кавелина. Подполковник, перебиравший изъятые у лейтенанта бумаги, подтвердил.
— Бумаги, действительно, оформлены безупречно.
Полковник решил зайти с другой стороны.
— А на картечницу Гартинга у вас тоже все безупречно оформлено.
— Так точно, господин полковник!
— Но закон запрещает иметь в частной собственности артиллерийские орудия. Или вы где-то видели ружье на лафете?
— А вы, господин полковник, видели артиллерийское орудие, стреляющее винтовочным патроном?
Поняв, что с этой стороны лейтенанта не взять, полковник зашел с другой стороны.
— Вы выдали оружие арестантам!
— Так точно, выдал! Для проведения строевой подготовки, что входит в обязанности начальника полковой гауптвахты. Седьмой раздел устава…
— Там ничего не сказано, про выдачу винтовок арестованным! — взревел полковник.
— Так точно! Но строевая подготовка может проводиться, как с оружием, так и без.
— По-моему, он над нами издевается, — заметил Кавелин.
Честно говоря, немного было, но признаваться в этом Алекс не стал.
— Вы самовольно оставили место службы не испросив разрешения начальства, — привел убийственный аргумент полковник, — и отсутствовали целых пять суток.
— Виноват, господин полковник!
— Надеетесь на помощь своей родни, лейтенант?
Алекс счел вопрос риторическим, и отвечать на него не стал. Что тут сказать? Да, надеется. А его папа не ест армейских полковников только по тому, что они невкусные, но ради любимого сыночка может сделать разок исключение.
— Завтра же мой рапорт о ваших похождениях будет подан по команде. Я буду настаивать на том, чтобы вас придали суду военного трибунала, пусть он решает вашу судьбу. А вы, шагом марш на гауптвахту!
Начальника дивизии генерал-лейтенанта Быстраго полковник Вернов презирал, как и всякий истинный служака, тяжким трудом заработавший каждую звездочку на погоны. Потому что генерал был типичным паркетным шаркуном со связями в высшем обществе. Его и начальником дивизии поставили по той причине, что на этой должности он мог получить новое звание, никому не навредить и украсить свой послужной список службой в отдаленном от столицы крае, где иногда постреливали. Должность его была, по сути, синекурой, так как все текущие вопросы решали командиры полков, а дивизионный штаб начинал действовать, только когда дивизия объединялась с началом боевых действий. Но войны в ближайшее время не предвиделось, а последние дивизионные маневры были лет пять назад еще при предшественнике Быстраго. По идее, скоро его должны были вернуть в столицу, но пока генерал продолжал портить жизнь своим полковникам изредка приходя в состояние служебного рвения, вмешиваясь в налаженную повседневную жизнь, входивших в его дивизию полков.