Лезгинка по-русски
Шрифт:
– Выстрела я не слышал, – сказал Абдулмуслим.
– Я тоже. Значит, винтовка с глушителем. Скорее всего, «Винторез». Это значит, что нам на пятки сел спецназ. «Винторезы» только в спецназе, в войсках простые «СВД»… Плохо. Ничем нас, выходит, Абали не обрадует…
– Я не клоун, чтобы радовать, – ответил метеоролог. – Вы сюда шли, мальчишку с собакой не встречали?
– Видели со склона. В сторону села пошел. Собака еще в нашу сторону лаяла.
– Артур вообще-то добрый. Он только на злых людей лает.
Абали говорил без страха. Видимо, имя родственника позволяло и ему чувствовать
Делая вид, что не понял сказанного или просто мимо ушей пропустил, Джогирг на какую-то долю секунды выглянул за дверь, оставшуюся распахнутой.
– Элизабар? Ты жив еще?
Вопрос был из той категории, что не требуют ответа, поскольку грузинский подполковник кряхтел и постанывал в нескольких метрах от двери, и все его слышали.
– Есть чем его перевязать? – спросила Альбика.
– Есть, – сказал Абдулмуслим.
И протянул женщине перевязочный пакет, что вытащил из своего большого кармана.
Альбика посмотрела на мужа, словно разрешения спросила.
– В меня стрелять не будут…
– Иди, – согласился Абали. – Надо помочь человеку.
– Что у тебя, Элизабар? – задал Зурабов новый вопрос.
– Сквозное ранение. Бедро насквозь прошило. С двух дыр кровь хлещет. Перевязать бы…
– Иди, – поторопил жену Абали.
Она пошла без сомнений, хотя перевязку делать не умела и больше помогала грузинскому подполковнику, чем перевязывала сама.
– Что делать думаете? – спросил Абали Зурабова, чувствуя, что здесь командует он.
– Ночи дождемся; как стемнеет, будем выбираться. Надеюсь, на штурм они не пойдут. Хотя подобраться попробуют. У тебя бинокль есть?
– Зачем он мне? На облака смотреть?
– Плохо. Как бы не подобрались слишком близко…
– Много их?
– Откуда я знаю? Мы только после выстрела и узнали, что нас преследуют.
– Какой-то взрыв был. Где-то в стороне села…
– Федералы нашли схрон Амади. Там тротила много было. Взорвали… Что, и здесь слышно было?
– И слышно, и… Земля содрогнулась. Как в землетрясение.
– Интересно, откуда снайпер стрелял?
– Только с тропы, – категорично сказал метеоролог. – С других мест нас не видно. Разве что издалека. Километров с двух. Но с такого расстояния ни одна винтовка не достанет…
– Есть винтовки, которые достанут, – не согласился Джогирг. – И прицелы у них хорошие. Есть такие, что с трех с лишним километров достают. Только у этих винтовок пули такие, что ногу сразу оторвут. Значит, говоришь, с тропы… А куда отсюда еще пойти можно?
– Туда же, на тропу. Или вниз, на ингушскую тропу. Раненому там тяжело будет, на себе тащить придется.
– Если нужно, значит, потащим. Главное, чтобы выйти. Ты нас не проводишь?
– Хочешь, чтобы я под статью попал? Если я пойду провожать, меня обвинят в пособничестве. Мне это не нравится. Если сказать, что под угрозой оружия…
– Ладно… Я весной там ходил, найду дорогу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Дожидаться Хамзата Дидигова пришлось долго. Время тянулось, а мальчишки все не было и не было. Чтобы не терять время зря, Сергей Палыч приказал начать окружение метеостанции с верхней части кольца, так и не узнав от Хамзата, можно ли вообще пройти с этой стороны. С нижней частью умозрительного кольца, куда ушел майор Тихомиров, все было, с одной стороны, проще, потому что сверху, с тропы, можно было просматривать будущие подступы и потом ориентироваться при продвижении на свою память; с другой стороны, сложнее, потому что бойцов могли рассмотреть из окна метеостанции. Следовательно, приходилось передвигаться с максимальной осторожностью. А на верхней части кольца не было угрозы быть обнаруженным, потому что с этой стороны здание не имело окна. Но там скалы были крутыми, столбообразными поверху, и непонятно, каковы они в нижней части и насколько возможно среди них передвижение. Следовательно, бойцам пришлось искать пути и терять время, о чем Занадворов получил уже первый же доклад от старшего лейтенанта Заболотнова:
– Я – Шиш, Дворовой, как слышишь?
– Нормально слышу. Что у тебя?
– У меня скалы экранируют, слышу с перебивами. Шесть раз по своей природной глупости в тупик попал, прохода не нашел. И опять перед тупиком стою… Здесь сплошной лабиринт.
– Что предлагаешь?
– Предлагаю, товарищ подполковник, забраться на скалу и выставить там пулемет. Метеостанция будет как на ладони, стреляй – не хочу.
– И не хоти…
– Не понял, Дворовой, слышу плохо…
– У тебя что, на пулемете тепловизор есть? – голос подполковника показал удивление. – А иначе что толку будет с твоего пулемета на скале? Мы темноты ждем, чтобы действовать. Ищи проход! Дальше, ближе, выше, ниже – но что-то должно быть…
– Дворовой, я – Первач, – доложил старший лейтенант Пермяков. – У меня картина схожая, только я успел всего пять тупиков найти. Лбом их не прошибешь…
– Значит, ищи проход. Есть у кого-то проход?
– Есть, – доложил капитан Захватов. – Я бы, конечно, мог пару шашек взорвать и молодым коллегам по проходу сделать, но шуметь не хочется. Могу предложить уже готовый лаз прямо под скалой. После него можно напрямую на метеостанцию идти, но это мой путь, я «забил» его… Для остальных предлагаю варианты по обе стороны.
– Гоните к Скрипачу! – распорядился командир. – Он для вас зубами проход прогрыз… Скрипач, ты где?
– Четвертый по счету. Между мной и тупиками только Тотоша.
– Тотоша, – поинтересовался подполковник Занадворов у старшего лейтенанта Рататуева. – Как у тебя дела?
– Нашел какую-то щель. Туда протиснулся, обратно никак. Если бы кто-нибудь за ноги дернул, я бы, может быть, и вылез…
– Подожди до утра, – посоветовал снизу майор Тихомиров. – За ночь дела сделаем, я высплюсь, потом к тебе загляну. Помогу, чем смогу. Боюсь только, ноги выдерну, а ты останешься…