Лежебока
Шрифт:
От первого удара я вполне грамотно ушел. На остатках рефлексов. От второто закрылся локтем. Мотануло в сторону, конечно, но на ногах устоял.
— Ха… Да ты у нас боец! — Остановился главарь, уставившись на мою раскрасневшуюся рожу.
Я сжал кулаки, чувствуя как на спине выступил холодный пот. От страха. Нет, боялся я не этих придурков, а того, что горячая волна ненависти вновь вскалыхнулась в районе груди и только и ждала мига, чтобы рвануть наружу.
Удар ногой сзади в пришелся чуть выше крестца. Меня отбросило на асфальт, и четверо ушлепков
… Секунда…
Я стараюсь сдержать слезы злости и рефлексы.
… Четвертая…
Носок чьего-то ботинка прилетает в лицо. Сознание плывет, а перед закрытыми глазами вспыхивают разноцветные пятна.
… Десятая…
Кто-то достает деньги, быстро и вполне сноровисто проверяя карманы.
… Двенадцатая…
— Пацаны! — В голосе Корки столько страха, что придурки замирают.
Открываю с трудом глаза. Этот придурок уже добрался до моего рюкзака и теперь рассматривает эмблему гимназии и герб.
— Мляяяя… — Протягивает какой-то мелкий шкет, выражая общее мнение.
Мне хватает их ступора, чтобы относительно утвердиться на ногах.
"С*ки! Мне ж теперь здесь в жизни не поиграть!", — от обиды на мировую несправедливость я готов был взвыть и… Отвлекся. Потерял концентрацию. А ненависть в груди только и ждала этого момента. Повинуясь моей воле и жестам рук позади меня с клумб взлетели сотни мелких ребристых камешков. Небольших. Я же не хочу убить… Вроде бы.
Резко с хлопком свожу руки перед собой. "Поражающие элементы" рванули вперед со скоростью пуль, буквально картечью проходясь по телам. В сторону брызнули фонтаны крови. Раны был не глубокие, но их было много. От ужаса и боли теперь уже совсем не гордые "подшибатели" катались по земле, оставляя за собой кровавые разводы. Со стороны это смотрелось довольно страшно. По крайней мере, свидетели как знакомые так и случайные, с криками разбегались в стороны.
Действительно, воющие в лужах собственной крови тела зрелищем были… Впечатляющим. Это у меня уже не было ни сил ни желания испытывать какие-то эмоции. Перегорел просто.
С некоторым трудом я дошел до своего рюкзака. Его тоже посекло камнями. Однако телефон оказался цел. Присев на лавочку у той самой клумбы, ставшей источником "поражающих элементов", набрал номер городской полиции. Ну и служб медицинской помощи. Крики "истекающих кровью" придурков в качестве аккомпанемента к разговорам с операторами экстренных служб, наверняка заставит их шевелиться побыстрее.
— Теперь ждем. — Выдохнул я себе под нос.
Для вящей бодрости. Правда, поводов для нее было маловато. Равно как и для оптимизма.
Вечер был оказался долгим. И томным. Во всяком случае, "томился" я. В ожидании пока уедет полиция и настанет время поговорить с отцом.
— Ты все сделал правильно. — Негрмоко выдохнула сетренка.
— Ага! — Радостно ратянул губы брат. — Уработал козлов в колбасу!
С этими словами он вскинул руку вверх в победном
Пока возраст у него еще не тот, чтобы просчитывать все последствия своих действий. "Уработал" — молодец! Вот и вся нехитрая логика.
— Кирилл, — глухо одернула его Света. — Пошел вон.
От ее глухого голоса, наполнившего столовую чистой Силой, дрогнули стекла и пошли трещинами. Несколько чашек на столе разлетелись на осколки.
— Ладно! Ладно! — Заголосил братец, вскидывая руки, словно бы защищаясь.
Он был не столько напуган, сколько удивлен. Обычно спокойная и рассудительная сестра никогда не позволяла себе таких срывов. Но сейчас каждому в столовой становилось понятно, что она очень-очень зла.
— Сынок, иди в свою комнату, пожалуста. — Негромко и ровно попросила мама.
Будто бы ничего и не заметила необычного. Однако против этой версии явно свидетелеьствовали обломки чашки, которые она по прежнему держала в руке. Ни на миг не теряя странного спокойствия, она сделала пару шагов к буфету и выбрала уцелевшую посуду. Налив себе цай еще раз, она вернулась на свое место.
— Как ты себя чувствуешь, Демид? — Поинтересовалась она.
— Лучше чем… В прошлый раз. — Попытался улыбнуться в ответ я.
Вышло откровенно хреново. Никакого зеркала не надо, чтобы этого понять.
Света положила свою руку на мое предплечье и крепко сжала.
От нашего крыльца отьехала машина без знаков различия. Отчалили следователи. Или кто там допрашивал меня в течение аж полутора часов.
Врать я не стал. Рассказывал как есть. А все это время рядом со мной сидел отец и с каменным лицом выслушивал мои откровения. И отчего-то крпла во мне уверенность, что он ну просто обязательно захочет обсудить их рано или поздно. По мне так лучше поздно. Но кто ж меня спросит?
Отец к нам не присоеденился. Взяв в руки мобильный телефон, он вышел из дома. Можно было не гадать по поводу его собеседников: школа, репетиоры, и, самое неприятное, военное училище, выпускником которого он мечтал видеть меня с самого детства. Когда-то я его желания вполне разделял. Ровно до того момента, пока мне не довелось убить человека.
— Николай сейчас узнает много нового? — Нейтрально поинтересовалась матушка.
— Есть такая вероятность. — Глухо согласился я.
Мама кивнула. Но никак не прокомментировала мой ответ. Сестра лишь крепче сжала предплечье. Мы наслаждались прдгрозовой тишиной. Вот когда отец вернется, тогда игрянет. Никто не сомневался.
Так мы и молчали до того момента, пока вновь не хлопнула входная дверь.
— Демид, — ровно произнес он. — В свою комнату.
Голос его был ровен и сух. Но значило это только одно — он не просто зол до чертиков, а буквально взбешен. Заставлять его ждать в таком настроении не рекомендовалось категорически.
Я и не стал, тут же поднявшись из-за стола и потопав на второй этаж. Отец, что при его габаритах было абсолютно неожиданно, двигался практически бесшумно. Но я был уверен, он следует прямо за мной.