Лезвие вечности
Шрифт:
– На тебя? – Мезенцев рассмеялся. – Ну и ну… Что вымогают, рукопись? Нетленку?
– Тебе смешно, – проворчал Борис. – Да ничего они не вымогают. Просто поцапался с ребятами, обещали голову отвинтить. Думаю, за две недели уляжется.
– Понял, не дурак, – хохотнул Мезенцев. – Был бы дурак, не понял бы. Ладно, устраивайся, жертва мафии. Консервы и макароны на кухне, кассеты в нижнем ящике, компьютер знаешь где. Но без продыху не играй, волосы вылезут. Деньги-то есть у тебя или голый удрал?
– Ни копья. А с работы меня, наверное, уже
– Больше не дам, самому на девушек не хватит. Живи, экономь, как Кот Матроскин. Держи. – Он бросил Борису ключи, тот поймал их на лету. – И желательно разборок в моей квартире не устраивать. Или хоть чистоту соблюдай, будут трупы – аккуратненько расчлени, в мешок и в мусоропровод.
– Постараюсь.
– А теперь – извини, старичок, пора. – Мезенцев подхватил чемодан. – Не падай духом!
Он ушел. Борис, вытянувшись на кровати, закрыл глаза.
31
Конфискованный у охранника пистолет с остававшимися еще четырьмя патронами Градов положил в ящик стола. Усевшись перед компьютером, Борис задумался.
Конечно, долго находиться в квартире Мезенцева нельзя. У подручных Бека записная книжка Бориса, хотя телефона Андрея в ней нет (Градов и так его прекрасно помнил), они пройдут по цепочке связей. Единственный шанс на спасение – секретный файл. Если Борису удастся определить, за чем охотятся мафиози, он, возможно, сумеет что-то им противопоставить, хотя бы выберется из кромешной тьмы. Информация – великая сила, если ею правильно воспользоваться.
Но для этого нужно узнать, кому ранее принадлежал купленный Борисом компьютер. Просматривая в день покупки содержимое удаляемых с винчестера файлов, Борис не обнаружил и намека наличность предыдущего владельца, кроме того что владелец, несомненно, занимался научной работой. Теперь Градов надеялся на дискеты. Они были пустыми, но не новыми – на бумажных наклейках виднелись какие-то пометки вроде «XX» или «стр. 12». Следовательно, на дискетах были какие-то записи, потом удаленные. Если дискеты не форматировались, оставалась надежда на то, что информацию удастся восстановить.
Борис включил компьютер и вызвал программу восстановления. Первые три дискеты – ничего. Четвертая дискета… Ага, есть… И прогноз обнадеживающий. Борис надавил ENTER. Увы… Перед ним возник лес непонятных формул. Пятая дискета. То же самое. Шестая…
На экране появился текст на английском языке. В правом верхнем углу стоял адрес, написанный не так, как было принято в России до недавних времен, – страна, потом город и напоследок улица, дом, квартира, – а наоборот, исконно по-британски. «Профессору Олегу А. Калужскому».
Борис впился взглядом в монитор. Английский он знал прилично, так что без труда прочел написанное.
«Уважаемый сэр!
Посылаю Вам эту дискету с оказией, так как не хотелось бы в связи с затрагиваемыми вопросами прибегать
Дальше шли узкоспециальные термины, которых Борис не знал. Он прокрутил файл до конца. «Искренне Ваш профессор Джон Миллз».
Вполне логично было предположить, что Олег А. Калужский, адресат письма, и есть владелец компьютера. Не слишком понятно, зачем профессор Миллз указал его координаты в дискете – может быть, в высоконаучных кругах принято так оформлять переписку? Или для человека, везшего дискету с оказией? Так или иначе, с Калужским следует повидаться, и как можно скорее.
Борис выключил компьютер. Брать ли с собой пистолет? Не исключено, что с ним заметут в милицию – минус; возможно, спасет жизнь – плюс. Плюс явно перевешивает. Взять.
Дом Калужского Борис нашел довольно быстро, но на его настойчивые звонки никто не отзывался. Наконец приоткрылась на цепочке дверь соседней квартиры, и надтреснутый голос осведомился:
– Вы к Антону, молодой человек?
Борис обернулся к пожилой женщине.
– Я к профессору Калужскому.
– Разве вы ничего не знаете?
– А что я должен знать?
– Убили профессора.
Борис похолодел. Профессор Калужский убит. Конечно, Борис не был уверен, что Калужский – хозяин компьютера и автор защищенного файла, ведь дискета Джона Миллза могла попасть и к кому-то другому. Допустим, Калужский отдал ее кому-то из коллег, тот еще кому-то… Пока она не дошла до владельца украденного компьютера. Но Калужский – единственная ниточка. Покойный Калужский… Стоп! Соседка упомянула какого-то Антона, а Калужского звали Олегом.
– Какое несчастье, – пробормотал Борис. – Как это случилось?
– Убили, да еще и ограбили. Шпана. Из квартиры все вынесли.
Все… Может быть, и компьютер – но уточнять неразумно.
– А кто это Антон?
– Сын Олега Андреевича. – Во взгляде старушки промелькнуло подозрение.
– Видите ли, – перешел в наступление Борис, – я ведь не был знаком с профессором лично, тем более с его сыном. Я приехал из Новосибирского академгородка всего на один день, и меня просили передать профессору вот это. – Он продемонстрировал дискету. – Здесь записаны очень важные научные сведения, для института…
– Тогда почему бы вам не отнести эту штуку прямо в институт? – спросила въедливая старушка.
– Послушайте… – Борис начинал терять терпение. – Я объясняю вам: тут особо важные данные. Секретные, понятно? Дискету нельзя отдавать кому попало, только в надлежащие руки, а в институте я ни с кем не знаком.
Профессора Калужского нет… Вот я и подумал… Сколько лет его сыну?
– Он студент.
– Того же института?
– Не знаю, не знаю, – проворчала соседка.
– И все-таки я хотел бы поговорить с ним. Вдруг он подскажет, к кому в институте обратиться. Старушка смягчилась.