Лезвия Судьбы
Шрифт:
По средневековым понятиям, Влад предлагал что-то вроде рая в рае. Нет врагов, куча полезных артефактов. Сам конунг бахвалится женами-ведьмами и кричит о том, что местного лешего заборет одним мизинцем. А между прочим, каждый год, этому лешему, вынь да положь, в самый холодный месяц зимы, привязанную к ели голую девственницу. И попробуй не дай — медведь десять девок в малиннике задерет по осени или стадо коров весной. А медведя на рогатину взяв — огребешь от эльфов.
Тяжела жизнь древних скандинавов. Эльфы грабят, леший притесняет, а староста деревни, сучонок, с ними сотрудничает. Простому крестьянину и невдомек, он думать не хочет, что
Импровизированный тинг, не обращая внимания ни на что, орал, что готов идти хоть сейчас.
Однако староста не зря звался старостой. После его вкрадчивых слов селяне перерешили — сначала Влад пусть решит вопрос об уплате лешим виры, а затем они телепортируются за ним хоть в ад. Слова словами — но пусть докажет, что не лыком сшит.
Обрадовавшийся было поначалу Влад на это подумал, что затыкать кляпом рот некоторым особо говорливым — очень полезная привычка, жаль, иногда невозможная в исполнении.
Он вновь уединился со своими товарищами и ведьмой в ее хижине. Место обитания лешего локализовать удалось довольно быстро. Отводи не отводи глаза, а от местных деревенских не скроешь никогда и ничего. А уж тем более ручей, из которого бьет "живая вода". За несколько сотен лет совместного пребывания на этой местности бывали случаи, когда леший для спасения жизни важного или богатого селянина в обмен конечно на что-то важное, например, жизни родных, давал нацедить из родника. Или в свите эльфов заворачивали попить. Короче, место знали.
Пробраться тоже проблемой не было. У Влада были в рюкзаке свежие лапы хранителя — черного медведя, поэтому зачаровать его в виртуального медведя проблемы не составляло. Для ведьмы. Да и без личины, насосавшись живой воды, Влад мог легко пробиться незамеченным к лешему.
Сложнее было с истребованием виры. Пока требуешь виру — могут и каратели нагрянуть.
Пришлось звать старосту. Староста долго не шел. Кривлялся. Но и сам великий конунг тоже не мог потерять лицо и прийти к старосте. Накануне вечера староста пришел.
Говорили они уже без посредников. Влад к тому времени уже успел выучить язык при помощи местной магии.
Влад спецом у ведьмы выяснил, как получилось, что Наталья так быстро освоила разговорный язык селян. Да и они с Жэкой худо-бедно стали разбирать речь. Но за один день такое сделать обычный человек вряд ли способен! И если Влад, относительно себя, еще имел какие то сомнения и надежды, то по поводу обучаемости Жэки иностранным языкам мнение имел устоявшееся. Оказалось — живая вода стимулирует те сферы, которые человеком наиболее используется. Поэтому они и стали лесными ниндзя, которые врасплох застали хранителя-медведя и незримыми тенями просочились сквозь владения других леших, пока шли сюда. Но этого было мало. Живая вода действовала недолго, и у людей со средними лингвистическими способностями, даже в случае угрозы получения водянки от употребления "живой воды", уровень языка был бы невысок. А вот про Наталью был совсем другой разговор — язык, его основы, она знала еще до попадания в этот мир. Группа Дорпан почти года полтора как "ломала" рукописи о Переходе, украв ее отсканированные копии с какого-то китайского сервера незадолго до БП.
Но в мир они попали магический. И рояли в кустах — здесь тоже замагические. Для современной магической науки никаких проблем в изучении обычных языков не было. Деревня иногда торговала с проезжими редкими купцами, сама отправляла посыльных за солью, поэтому знание языков было налажено.
Требовался пустяк — голова носителя языка. Мертвого носителя языка. Такой был — дровосек. Пришлось идти к дому дровосека всей компанией. Его сыну было все равно, когда к нему обратились с просьбой, но вот жена трупа уперлась и затребовала выкуп. Женская логика всегда поражала Влада. Муж был мертв, а вдова все равно доила деньги с его бездыханного тела.
Он было сунулся с куском серебра — но его кинули ему в ногу. Выяснилось — что за расчеты в слитках эльфы казнят, снимая кожу заживо. Расчеты могут вестись только в эльфийской валюте — медных, золотых и серебряных монетах. Надо сказать, что серебро здесь стоило в два раза дороже золота. Это обуславливалось слабым развитием рудного дела в данной местности.
Влад прикинул, сколько стоит алюминий, с килограммчик, если его получить по местным технологиям, и понял, что вкладывать будет теперь только в глинозем. Сумма получилась запредельная и по весу в золоте была чуть меньше полутоны.
Но вопрос с языкознанием надо было решать. Пришлось дать на лапу. В буквальном смысле. Влад достал медвежью лапу и обменял на право совершить действо. Что-то там было, в этих лапах, раз ее чуть не вырвали у Влада вместе с руками.
Оказалось, для свершения обряда еще нужен петух. Но тут женская логика вновь поставила в тупик рациональный мужской мозг. Непоследовательная женщина обменяла трехсотграммовый слиток самородного серебра на петуха! Влад запретил себе думать на эту тему. Так можно и мозгом свихнуться. Честно говоря, у него в голове местная система ценностей уже начала превращаться в кашу.
С языкознанием происходил обратный процесс. Из непонятной каши выкристаллизовалось четкое знание предмета.
Колдунья провела ритуал. Опять брызнула кровь. Влад при этом поежился, и ему в голову полезли всякие неприятные мысли. Почему при каждом серьезном ритуале требуется пролитие крови? Почему нужно платить за прогресс жизнями? Это норма для летчиков-испытателей и химиков-любителей, но постановка такого процесса на поток обозначала очень не радужные перспективы для человечества в целом.
Голова закружилась, мускулы стали ватными, ноги подкосились, и Влад с тяжелым охом присел на каменную скамью в доме дровосека. Голова гудела и нестерпимо раскалывалась. Неуловимый шепот раздражающим многоголосьем разрывал сознание.
— Кровавая и поганая штука ваша магия. Что ни сделай — нужно кого-нибудь принести в жертву. А уж как плохо-то после нее, что просто туши свет. Понятно, почему всех магов на ноль помножили. — Влад сам не заметил, как озвучил то, что думал. На языке аборигенов. Магов он имел в виду из своего мира, но присутствующие его поняли буквально. Единственно, выражение "помножить на ноль" восприняли несколько в ином ключе. В Средневековье весьма слабо представляли, что такое умножение, и еще меньше, что значит ноль. В ходу был больше прямой счет.