Лезвия Судьбы
Шрифт:
Билеты на спектакль конунг не продавал, но зайцев-зрителей было — целый пароход.
Эта парочка, Хаген и Угги, небрежно внесли Влада в дом, где ожидала представления под светлы очи державного конунга залетная целительница. Еще более небрежно швырнули тело своего конунга на скамью. Следом зашли Ингвар и Кольгримма.
— Ульриха зашибло бревнами, он по пьяни вышиб стопор, когда мимо штабеля проходил. Подлечить бы мужика. Еще почти не старый, а мужиков мало. — Выдал историю болезни Ингвар. — Заодно посмотрим, как ты лечишь-калечишь! Учти, плохо вылечишь — будем проверять как целуешься. — И Ингвар громко заржал. Его хохот вполне естественно подхватили все остальные "здоровые" в доме. Действительно, красивую и сочную девушку, если она не целительница, ожидала вполне понятная судьба. Хотя расчет тут, наверное, был еще и на красоту,
Голос у Ванессы оказался приятным и чуть с сексуальной хрипотцой. Влад сказал бы, что у девушки просто прокуренное горло, но в этом мире он пока не встретил упоминаний о сигаретах и курении.
— Хорошо! Я вылечу его! Но после ты меня представишь конунгу!
Она грациозно склонилась над лежащим на животе Владом и начала водить руками и делать хитрые пассы. Влад сначала ничего не чувствовал, но потом живительное тепло разлилось по позвоночнику. Через несколько минут Ванесса потребовала, чтоб больного перевернули на спину. Лежа на спине, Влад с удовольствием наблюдал за работой самой супер-сексуальной целительницы, что он когда-либо видел. Боль в ребрах уходила прямо на глазах. Ванесса, увлеченно шепча заклинания, водила ладонями над его грудью и с кончиков ее ухоженных ногтей сыпались зеленые искры.
После окончания процедуры Влад мячиком вскочил, пробормотал что-то вроде "спасибки вам огромное, дочка" и весьма невежливо по отношению к лечащему врачу быстро вышел.
В соседнем здании через пять минут вновь собрался чрезвычайный совет.
— Это шпион. Причем эльфийка. Она лечила меня зеленой магией. Никакой она не человек. У нее еще ожерелье из волчьих зубов — очень много вопросов вызывает это ожерелье. — Привел железные, на его взгляд, доказательства Влад.
— Не обязательно, — прошамкала Кольгримма. — Магией эльфов могли быть заряжены артефакты-кольца на пальцах. Другой лечащей магии тут просто нет, никто из людей не знает, как их перезаряжать и какое заклинание читать. И аура у нее читается как красная — человеческая.
— А чего тут делать шпиону-эльфу? У нас? — воскликнул Жэка.
— Внедрили ее к оборотням, видно. Была спящей агентурой. А тут мы — всех положили, и ванов, и их бывших жен, волков-оборотней под себя подмяли. Вот она и всплыла.
— У нее имя Ванесса Авгнас? — подала голос Марина. — Ванесса, это "красивая" на синдарине, а Авгнас, если прочитать наоборот, это "яд".
— Ну ни хрена себе Ани Лорак к нам пришла! Я думал, она латышка, с такой фамилией! А она эльфийка! — от души удивился Жэка. — И оказывается — яд! И как нагло-то! Просто имя наоборот! Она б еще Марией Медичи назвалась! — возмущению Жэки не было предела. Он, к сожалению, правда не подумал, что в Ванахейме про Марию Медичи и слыхом не слыхивали. Но все собратья и сестры по несчастью его ассоциативный ряд проследили и сделали нужные выводы.
— Марина! Ты моя звезда! — рассыпался в комплиментах конунг. При этих словах Марго нервно переступила с ноги на ногу, а Света странно закашлялась. — Но нам нужна последняя проверка. Сделаем вот что…
Целительницу Ванессу наконец представили конунгу. Ее до длинного дома конунга сопровождала почетная охрана из двух человек. Конунг ей показался старым и совершенно больным. Было совсем непонятно, как этот дряхлый старик сумел наделать ее народу столько бед, ухитрился уничтожить лучшую эскадрилью драконов, перебить половину войска самого опытного эльфийского короля, а затем изничтожить здесь всех враждовавших ванов. Но она нашла ответ сразу. Новый бог, этот Маниту, вот кто направлял руку этого старца, вот кто наполнял его старые мощи силой и давал власть над слабыми людьми. Но ничего, она обольстит этого старца, выведает его тайны, завладеет силой, а затем отравит самым страшным ядом из ее арсенала. И ее учитель, великий эльфийский маг Истармилме, восстановит пошатнувшееся равновесие на небосводе богов. Ибо новый бог людей неожиданно стремительно набирал силу, разрывая саван покорности, накинутый эльфами на человечество. Еще чуть-чуть — и будет поздно, нужно лишь уничтожить оракула, и все вернется на круги своя, в проложенную тысячелетиями
Внезапно старец направил на красавицу скрюченный ревматизмом палец и проблеял: — К-к-кто с-с-сюда п-п-пустил эльфийскую шпионку? Убейте ее!
Ванесса не колебалась ни секунды. Ее готовили десятки лет, и она поступила как профессионал. А профи, когда видит цель и когда сорваны все печати ограничений, не беспокоится ни о чем, кроме как выполнить заложенную в него этим обучением задачу. Она мгновенно выпростала руки в мощном одноразовом заклинании, и сгусток зеленого яда буквально прожег насквозь и кольчугу, и конунга, и стену за ним. Ванесса упала сразу под ударами мечей перепуганной насмерть охраны, но на ее божественно-красивом лице навсегда застыла удовлетворенная улыбка…
Засадный комитет остолбенело стоял над трупом эльфийской убийцы. Они, конечно, предполагали нечто подобное, но такое покушение, в откровенно наглом стиле, потрясло всех. Дед Ерли, который взялся исполнить роль конунга, умер как Мольер, прямо на сцене. Дед был веселым мужиком, и его было жалко. Влад с горестью осознал, что дед-балагур, сыграв лучшую пантомиму с своей жизни, отдал за него жизнь.
— В такие эльфийские игры — мы тоже сыграем. Устроим им спектакль весом в килотонну. Дайте срок…Дайте срок! — пробормотал Влад, стоя над останками деда. Он наклонился и ладонью закрыл голубые глаза деду. Несколько минут постоял глубоко задумавшись.
— Созывайте тинг! Деда похоронить!
В поселке, на тинге, при всем честном народе, Влад первым делом вручил Ингвару на хранение очередной опасный артефакт — Гугнир. Ингвар торжественно поклялся верно служить и отдать копье по первому требованию. Мораль и преданность к конунгу, и так последнее время державшиеся на верхних отметках личных рейтингов, сегодня пробили потолок и устремились в космос. Вера в конунга уже становилась практически новой религией.
Но конунг на все осанны лишь краснел и скромно отнекивался фразой — "На все воля Маниту", чем частично перевел стрелки благоговения на Великого Духа леса и гор, и в тот день значительно поднял число его поклонников и верующих.
Ужин в поселке был торжественным и рыбным. Рыба была вареной, жареной, в виде ухи и прочих вкусностей. Скарви, чью бережливость преодолела заразная в толпе всенародная радость, распорядился выкатить несколько бочонков пива и бурдюков с чем покрепче, из личных запасов. Ужин плавно и закономерно перешел в пьянку. А что за пьянка без музыки?! Воодушевленный на дискотеку Жэка мигом договорился с девчонками, и ритмичные звуки самых популярных мелодий полились из всех возможных динамиков, врубленных на полную катушку, и синхронизированных компьютеров. Молодежь первой пошла в пляс. Местные молодые подхватили. Воины присоединились. И пошло-поехало. Голову на этом празднике жизни снесло всем. И дело было не в выпитом — выпили как раз мало — это было настоящее воодушевление, чистейшая квинтэссенция ярости счастья. Так бразильский карнавал, даже абсолютно трезвого человека, но попавшего в водоворот счастья, заставляет петь и смеяться от одного только присутствия в толпе искренне радующихся жизни людей. Влада, после нескольких прикладываний к бурдюку, отпустило душой. Он что-то орал, кому-то что-то радостно доказывал, затем, забыв о боле в спине и ребре забрался на стол и стал отплясывать что-то среднее между ирландскими танцами и брейком. Затем к нему на стол залезла девушка и тоже стала танцевать с ним. Он подхватил ее и попытался станцевать вальс, коробочкой, но свалился со стола вместе со схваченной в охапку партнершей. Они не упали на землю, вокруг стола давно стояла плотная толпа, громкими криками восторженно что-то орущая. Их так и подхватили, подняли над толпой и на руках затем куда-то отнесли. Дальше Влад уже не помнил конкретно что было, но было очень приятно.
Открыв глаза, конунг первым делом обратил внимание на светлые волосы девушки, делящей с ним постель. Сфокусировав расплывающийся взгляд, он пригляделся к ночной красотке и с ужасом осознал, что очень хорошо ее знает.
Это была Света.
— "Мне песец", — была первая мысль конунга. Она оказалось единственной, так как остальные мысли просто не лезли в голову, благоразумно обходя конунга стороной.
Великий конунг, убийца драконов, палач эльфов, победитель речной королевы, сейчас был в шоке от своего незавидного будущего. Страха не было. Была просто обида, что сейчас все кончится, причем так глупо.