Лгунья
Шрифт:
— Как долго вы занимаете свой пост? — неожиданно спросил Ранхаш.
Данетий нахмурился и опустился на скрипнувший под его немалым весом табурет.
— Двести тридцать два года, — прохрипел он.
— Солидно, — холодно заметил харен. — Амайярида Мыйм. Её можно было задержать? Или остановить её было не в силах городской стражи?
Данетий почесал голову, но юлить не стал, ответив, как есть.
— Можно было. Если бы заранее знали, чего от неё ожидать. От магов же всегда больше пустых проблем, чем пользы. Сильных среди них один на две сотни, если не меньше, а колдовство их требует слишком
— Жишки… — задумчиво повторил Ранхаш и перешёл к стене, где висела отсыревшая карта, больше похожая на отслоившуюся штукатурку.
Жишки находились в тридцати вёрстах на юге от Санариша. Процветающая деревенька, он проезжал через неё по дороге в город. Местность там открытая, на пятнадцать вёрст вокруг никаких лесов. И где там могла скрыться человеческая девчонка, которую загоняли лучшие ловчие Санариша? Даже если она смогла оторваться от преследователей на пять или десять вёрст, то три десятка оборотней всё равно бы рано или поздно что-то нашли. Если бы он сам не видел прошлой ночью бегущие по пергаменту строки, то усомнился бы в том, что она вообще жива.
— Изображение её есть? — через плечо спросил Ранхаш.
— И не одно, — данетий поднялся и из вороха бумаг вытащил два свитка. — Вот этот нарисовал парнишка, который в школе магии учится, а вот этот один пьянчуга, оказавшийся художником. Он с попойки возвращался в ту проклятую ночь, когда она на него выскочила. Это уже после её побега из школы было. Зачем-то она рвалась на Лосиные тропы. Упрямо пыталась туда добраться, пока мои парни все пути не перекрыли. Наверное, там её подельники ждали.
Данетий сперва развернул рисунок ученика, а затем разложил рядом с ним работу пьяного художника. Обе они были выполнены углём и казались мало похожими друг на друга. На первом свитке была изображена девушка, чинно сидящая на стуле. Платье и волосы были в спешке едва намечены, а вот лицу юный художник уделил больше внимания. Резкие черты, высокие скулы, жёсткая складка губ и пронзительные тёмные глаза, решительно смотрящие на присутствующих в комнате.
— Не очень похожа, — признал данетий, — но характер налицо.
А на втором свитке была изображена девочка. Это было первое впечатление. Здесь художник уделил больше внимания своему собственному впечатлению от встречи. Девушка была изображена в облаке развевающих волос и одежд с распахнутыми от ужаса глазами и приоткрытым ртом. Харен задержал взгляд на изображении, но затем всё же отдал внимание более реалистичному образу.
— Этот размножить и разослать по всем деревням, заставам и сторожкам на сто вёрст вокруг Санариша, — распорядился он.
— Да
Харен холодно посмотрел на него, и данетий решил, что где-нибудь да найдёт.
— Если она исчезла рядом с Жишками, значит, нашла хорошее укрытие, — харен очертил пальцем название деревеньки. — Ваши отряды прочёсывали местность ещё три месяца. Вряд ли она осмелилась высунуться.
— Но потом-то мы ушли, — заметил данетий. — Она могла уже раз сто смыться, если действительно всё это время была рядом с Жишками, — признавать это оборотню не хотелось. Одна мысль, что они просмотрели сидящую где-то недалеко девчонку, заставляла его скрипеть зубами.
— Что-то мне подсказывает, что она всё ещё где-то рядом, — протянул Ранхаш.
— Вы думаете, что она замыслила что-то ещё? — подобрался данетий.
Что бы ни подумал харен, свои мысли он предпочёл держать при себе.
— Мне нужно поговорить с вашим магом.
Просьба немного озадачила главу городской стражи.
— Это несложно устроить. Его лаборатория в левом крыле. Я провожу вас.
В левом крыле оказалось куда суше и солнечнее. Старенький маг встретил их очень радушно, словно дедушка давно не заглядывавших к нему внуков. Данетий хотел было остаться, но харен только посмотрел на него, и оборотень стремительно шагнул в коридор и закрыл за собой дверь.
— Садитесь, садитесь, — улыбаясь, скрипел маг.
Выглядел он настолько старым, что было сложно даже предположить, какой именно зверь сидел внутри него. Сухонький, прямой как жердь, с длинной, до пояса, седой бородой и такими же длинными волосами. Выцветшие светлые глаза, то ли серые, то ли голубые, то ли зелёные, лукаво поблёскивали, рассматривая Ранхаша.
— Сразу видна порода Вотых, — протянул он. — Вы не стойте. Может, хотите что-нибудь выпить?
— Благодарю, нет, — сухо ответил Ранхаш, присаживаясь. — Я хотел поговорить с вами по делу Амайяриды Мыйм.
— О! — восторженно выдохнул старик, переставляя на стол поднос с дымящимся чайником и вазой с яблоками. — Замечательное дело! Интересное, запутанное, неоднозначное. Самое то для молодого пытливого ума.
Шидай, до этого прохаживающийся по комнате и с интересом осматривающийся, бросил на мага любопытный взгляд. Но тот выглядел вполне здраво для своего солидного возраста, и лекарь опять вернулся к осмотру. Кабинет мага в противовес кабинету данетия был наполнен солнечным светом и теплом. Вдоль стен стояли высокие застеклённые шкафы, пространство по центру занимали столы с ретортами, склянками, стопками книг, инструментами и кипами бумаг.
— Вы занимались осмотром комнаты Амайяриды? — продолжил Ранхаш.
— Я, кроме меня, больше некому, — солнечно улыбнулся маг, присаживаясь на стул. — Весьма одарённая девочка. Я просматривал её учебные записи. На первый взгляд ничего необычного, но потом обращаешь внимание на то, с какой уверенностью она использует свои знания. Как жаль… — улыбка соскользнула с губ старика. — Среди нас редко появляется кто-то с таким выдающимся потенциалом. Она бы могла раскрыться ещё больше и стать невероятным талантом! — маг мечтательно прикрыл глаза. — Но, увы, мы всегда теряем лучшие возможности. Хотя вас, вероятно, интересует не это, — спохватился старик.