Либертарианство: История, принципы, политика
Шрифт:
Пошлины собирали в портах агенты владельцев маяков; признавая ценность маяков, судовладельцы охотно платили. В XIX веке все британские маяки стали собственностью Тринити Хаус, старейшей организации, развившейся, по-видимому, из средневековой гильдии моряков, однако эти услуги все еще финансировались за счет платежей, взимаемых с судовладельцев.
После появления статьи Коуза экономист Кеннет Голдин написал: “Маяки стали излюбленным примером общественного блага потому, что большинство экономистов не могут представить себе метод исключения [безбилетников]. (Это доказывает, что у экономистов воображение не столь богатое, как у владельцев
Другой часто приводимый пример общественного блага, хотя гораздо более современный, чем маяки, — пчеловодство. Несколько известных экономистов XX века утверждали, что садоводы, выращивающие яблоки, получают выгоду от присутствия пчел, которые опыляют яблони во время цветения; однако у пчеловодов нет никакого стимула помогать садоводам, а пчел нельзя ограничить пределами конкретных ферм, поэтому инвестиций в пчеловодство будет меньше, чем было бы в противном случае. Это казалось таким правдоподобным и даже очевидным — настолько очевидным в теории, что никто не побеспокоился о проверке фактов.
Когда экономист Стивен Чен из Вашингтонского университета стал изучать бизнес по выращиванию яблок в штате Вашингтон, он снова обнаружил, что бизнесмены уже делают то, что, по утверждениям экономистов, делаться не могло. Существовала давняя история контрактных соглашений между выращивающими яблоки садоводами и пчеловодами. Эти контракты обеспечивали пчеловодам стимулы поставлять пчел, пользу от которых получали садоводы. Чтобы никто не пытался прокатиться на дармовщинку, садоводы договаривались о справедливом участии в оплате. Подобные неформальные соглашения, как и письменные контракты, — часть широкой сети сотрудничества, которую мы называем рыночным процессом или гражданским обществом. По мере того как экономисты изучали реальное функционирование рынка, сторонники концепции провалов рынка лишались одного примера за другим.
Обычно считается, что государство начинает заниматься предоставлением услуг, когда их не может предоставить частный сектор. Даже если бы это соответствовало действительности, возникает вопрос, почему люди должны платить налоги, идущие на предоставление услуг, за которые они не хотят платить. Если в пользу того, что товар или услуга является общественным благом, нельзя привести убедительных доказательств — а как мы видели, сделать это трудно, — аргументация в пользу предоставления этого товара или услуги государством сводится к тому, что предпочтения определенного человека должны заменить решения, которые принимают миллионы потребителей, расходуя свои деньги.
Однако государство, как правило, и не предоставляет никаких услуг, которые не предоставляются на рынке. Скорее, политики обещают за счет общества дать людям то, за что люди не желают платить. Предоставление услуги бюрократической монополией в действительности не делает ее дешевле, а лишь скрывает издержки. В сознании людей получение услуги больше не связано с конкретным платежом, поэтому кажущийся бесплатным доступ к прежде дорогой услуге радует их, даже если они и не хотят, чтобы их налоги росли. Политическая возможность заработать очки на предоставлении новой государственной услуги появляется, когда за услугу, за которую многие избиратели предпочли бы не платить, уже платит достаточное количество людей.
Экономист Аллен Уоллис утверждает, что хорошим примером является образование в Великобритании и США. Он пишет: “В 1833 году, когда правительство
В США также, пишет Уоллис, “государство начало предоставлять “бесплатное” школьное обучение только после того, как оно стало почти всеобщим”. Возможно, в конце XIX века правительства штатов решили сделать образование бесплатным, обязательным и государственным, чтобы заработать благосклонность избирателей, которым больше не нужно было бы платить за школы напрямую, или чтобы навязать школам какую-то определенную религиозную или политическую программу. Однако понятно, что для того, чтобы сделать школьное образование более доступным, действий государства не требовалось.
Программа “Медикэр” является еще одним примером услуг, которые, пока их не захватило федеральное правительство, предоставлялись частным образом с оплатой за счет конкретных людей. Согласно исследованию Национального центра изучения общественного мнения, проведенному в 1957 году, “примерно один человек из двадцати [в возрасте 65 лет и старше] говорил, что из-за нехватки денег обходился без необходимой медицинской помощи”. Если более 90 процентов пожилых людей могли позволить себе необходимое медицинское обслуживание, зачем была нужна государственная программа по предоставлению медицинского обслуживания пожилым людям? Уоллис подытоживает эти уроки следующим образом:
Итак, цель политического предпринимателя состоит в том, чтобы определить услуги, которые покупаются значительными и идентифицируемыми блоками его электората, и разработать средства, с помощью которых стоимость этих услуг будет перенесена на общество. Успех нововведения заключается не в том, чтобы сделать что-то, чего не делалось раньше, а в перенесении расходов на общество в целом. Предложение освободить избирателей от каких-либо расходов скажется на их голосах только в том случае, если достаточно большое количество избирателей уже платят за услугу.
Более свежим примером могут быть государственные субсидии по уходу за ребенком. Поскольку все больше родителей платят за детские дошкольные учреждения, многие избиратели хотели бы избавиться от этих расходов. Поэтому политики начинают заявлять, что детские сады и ясли — это дело государства или что родители “не могут позволить себе” эти расходы. В действительности, однако, они не только могут позволить, но и платят уже за детские сады и ясли — понятно, не особенно радуясь этому. Политики никогда не говорят, почему те, кто не имеет детей, и неработающие матери должны платить налоги, идущие на заботу о чужих детях, однако налоги стали такими большими и представляются такими неизбежными, что избиратели, видимо, не связывают растущее налоговое бремя с новыми услугами от государства.