Liberte
Шрифт:
– Давай приятель расспрашивай.
– Чего?
– переспросил я, решив, что неправильно его расслышал.
– Да всё то же. Ты ведь хочешь знать что со мною приключилось. Где, да как... Чего тянуть, рано или поздно эта тема всё равно всплывёт. Ты меня спросишь, я тебе отвечу. Мне приходилось рассказывать эту историю десятки раз и ещё от одного разика резьбу не сорвёт. Так лучше закончим сегодня.
– Как скажешь, Малькольм. Так что с тобою приключилось?
– не вижу смысла скромничать и перечить если он вызывается поведать обо всём сам.
– Всё дело в гермошлеме, приятель. Если ты
– высказавшись Малькольм надолго затих. Некоторое время я думал, что он продолжит свой рассказ, но никакого продолжения так и не последовало.
– Прости, но я ничего не понял.
– Я получил ожог при возгорании гермошлема.
– Но они не горят, в их основе используются не горючие материалы.
– Да, не горят, но только до тех пор, пока твой корабль не подбивают зарядом плазмы и расплавленная обшивка не плещется тебе в лицо. Вот тогда они и горят, и плавятся. Пока я вырубал систему жизнеобеспечения, пока кислород улетучивался, и я стаскивал с себя эту дрянь, пока вновь запускал систему и накачавшись до одури анальгетиками заделывал пробоину, всё то время пока я боролся за живучесть моё лицо превращалось в настоящую задницу. Зрение чудом удалось спасти, а голосовые связки практически нет. Если ты не в курсе, то скажу тебе по секрету, приятель, вакуум -- это такая штука, которой лучше не дышать. Правда, когда выбирать особо не из чего глотнёшь и его, причём полной грудью и всего один раз.
– Как же ты остался жив? Почему твой корабль не добили?
– Понимаешь ли, сразу после того как он подбил моё судёнышко ему стало немного не до меня. Я ведь не зря шёл с ним в лобовую атаку. Видел, что у него плазма на борту, ну и решил дать ему себя проявить. Дождался, когда он войдёт в раж и снимет щит чтобы дать по мне залп, а затем вышел ему в лоб и скинул пару подарков. Надеялся, что успею увернуться, не вышло. Пока я поджаривался, ракеты взяли цель и обе точнёхонько вошли ему в корму. Так что весь пыл он растерял и думать про меня забыл. Мне почитай дважды повезло: я выжил, а это разумеется само по себе весьма приятное обстоятельство, вдобавок первыми к месту боя прибыли мои союзники. Когда меня подобрали свои он так и болтался рядом с выбитой силовой и двигателем. Подонку тоже по-своему повезло, он сдох раньше, чем я смог да него добраться.
– Сочувствую, Малькольм.
– Да срать я хотел на твоё сочувствие, приятель. Я сюда не за ним прибыл. За те деньги что мне пообещали я за полгода наберу нужную мне для операции сумму и сделаю себе такую рожу, что с девками можно будет расплачиваться любовью, а не наличными.
Уже в который раз я слышу о том, как нам замечательно платят, но к своему стыду не имею ни малейшего представления сколько это будет в точности или даже в приблизительном эквиваленте, а потому решил спросить Малькольма об этом раз он сам поднял эту тему в разговоре. Последовавшей за этим реакции я не ожидал.
– Ты меня что приятель проверить решил? Я все предупреждения Чеха хорошо помню. Размер оплаты каждому
– Мальком явно начинал вскипать с каждой сказанной фразой накручивая себя всё больше.
– С Чехом я не беседовал, - стараясь как можно скорее снять возникающее между нами напряжение я начал говорить быстро и не раздумывая.
– Точнее беседовал всего один раз и то очень недолго. Ни о чём таком он мне не говорил и ни о чём не предупреждал. Все вопросы оплаты обсуждались с мистером Хоном и кроме того, что они будут достойными, больше ничего не упоминалось.
– Да ты крут приятель! Сам мистер Хон снизошёл до общения с тобой! Хочешь, чтобы я поверил тебе что сам мистер Хон ведёт переговоры с драным пилотом и уговаривает его подписать с ним контракт? Или ты с ним вообще на короткой ноге по-дружески захаживаешь в гости попить чайку и поболтать по душам?
– закончив высвистывать и выщёлкивать эту полную сарказма речь Малькольм принялся издавать ритмичные горловые звуки похожие на частую икоту. С непривычки я не сразу сообразил, что он попросту смеётся надо мной.
От обиды я чуть было не открыл рот и не сболтнул лишнего, но вовремя вспомнив совет Дока без крайней нужды не распространяться о себе и своём прошлом, стиснув зубы промолчал, толчком придал креслу горизонтальное положение превратив его в ложе и вытянувшись закрыл глаза.
Не дождавшись от меня ответа Малькольм презрительно пробулькал:
– Ну-ну!
Его подначку я оставил без внимания. Именно это по всей видимости и подействовало на него таким образом, что, помолчав ещё немного он не выдержал и спросил:
– Неужели не врёшь?
Выждав секунду другую, я поднял голову и посмотрел прямо ему в его глаза:
– Зачем!? Чтобы произвести на тебя впечатление? А оно мне надо?
– Ну ты даёшь.
– с завистью протянул он.
– А с виду...
– увидев, что при его словах я опять начинал принимать лежачее положение Малькольм спохватился и продолжил.
– Нет приятель ты не злись, я без обид честно ничего такого, просто не ожидал. Пойми правильно, это же всё равно как адмирал флота вербует зелёного новобранца. Чех и тот далеко не со всеми беседует, а тут сам мистер Хон! В общем, - Малькольм ненадолго замялся, - Не думаю, что сильно нарушу правила если скажу тебе что в день выходит не менее пяти сотен. Оплату начисляют по итогам каждой вахты и выплачивают на базе. За вылеты доплачивают отдельно, боевые и переработка идут как коэффициент. В итоге если не пускать здесь корни.
– он выразительно похлопал по подлокотнику кресла.
– То можно неплохо подзаработать на безбедную старость к сорока годам.
– и поикивая он опять засмеялся.
Быстро забив названные им числа в интерфейсе и вычислив приблизительный результат, я откровенно приуныл. Причин для веселья не было. С учётом питания, проживания, обмундирования и отсутствия налогообложения всё равно выходила весьма скромная сумма. Чёрт побери, да я кадетом получал от государства почти столько же и для этого мне не приходилось торчать на переделанном под паучье логово астероиде в компании с победителем шоу "самые страшные уроды Вселенной без грима".
Внезапная догадка осенила меня: