Лицедеи Гора
Шрифт:
— Убери меч, — предложил тот, что был доверенным лицом атамана.
— Хм, я Тебе не доверяю, — хмыкнул второй.
— Давай не будем ссориться, — повторил первый. — Добыча не настолько велика, чтобы драться из-за неё.
— Вполне достаточна, — заметил второй.
Я видел, что он уже принял решение.
— Достаточна для двоих! — кивнул тот, что был с атаманом.
— Но если делить на одного, то получится ещё больше, — усмехнулся второй, как вдруг побледнев, крикнул: — Эй, что с тобой?
Разбойник, стоявший к нему лицом, внезапно напрягся и захрипел. Потом его рука опустилась и
Из спины упавшего торчала рукоятка ножа. Это была рукоятка ножа совершенно особенного вида, рукоятка седельного ножа, обычно известного под названием «кайва», и распространённого в землях Народа Фургонов. Я совершенно намеренно не метал нож изо всех сил. В этом не было никакой необходимости. Бросок должен был лёгким и точным. А кайва сама, благодаря своему балансу, форме и весу, сделает всё остальное. А в моей руке уже покачивался другой клинок.
Разбойник отпрыгнул назад от огня. Возможно, в конце концов, он был не столь умен, как я предположил вначале. Он не раскидал костёр, а лишь отступил от него. Я всё ещё мог видеть его. Впрочем, я вполне понимал то, что он не хотел сломя голову, вслепую, бежать из лагеря, в неизвестность окружающей темноты. Кто мог знать, где и сколько там могло скрываться врагов?
— Кто здесь? — зло прокричал он, но ответом ему был только ночной шум близкого леса. — Если Вы — судьи, знайте, что я присоединился к шайке разбойников, прекрасно зная об опасности мне грозящей и готов защищаться!
Он дико осматривался, водя перед собой мечом, и сделав ещё пару шагов назад.
— Покажитесь, — крикнул он снова, — как это принято в вашей службе, той что смело воюет с разбойниками, и действительно благородно защищает и поддерживает закон. Или если вы просто честные мужчины, то я мог бы присоединиться к Вам, и мы вместе сможем предложить друг другу, нет, даже пообещать друг другу, взаимную защиту и помощь на этих тёмных и опасных дорогах.
Тишину ночи нарушал лишь шелест и стрекотание насекомых. Да ещё издалека доносились периодические крики крошечного, рогатого гима.
— Ага, Ты не показываешься, — засмеялся мужчина. — Отлично! Значит, Ты такой же разбойник, как и я сам! Признаться, я поначалу испугался, что Ты мог бы быть связан с судьями. Тогда бы я поступил так, как только что сказал, и здесь произошло бы маленькое сражение. Я — Абдар, когда-то я входил в шайку Хо-Дэна. Возможно, Ты слышал обо мне. Я числюсь в розыске в пяти городах. Давай, выходи. Хотя добыча весьма скудна, я буду рад разделить её с Тобой, или, если пожелаешь, отдам всю, как символ моей честности. Глянь на этих шлюх, если, конечно, Тебе их видно. Обеих, я уверен, что Ты сочтёшь приемлемыми рабынями. Если хочешь, забирай их обеих. Покажи себя! Давай объединим наши судьбы. Я готов присоединиться к Тебе. Кто Ты! Покажись!
Я молчал, прикидывая расстояние между нами.
— Ты всё ещё
Внезапно, с отчаянным криком, разбойник развернулся кругом и бросился бежать. Вернее хотел броситься бежать. Кайва выскользнула из моей руки. Мужчина споткнулся и, крутнувшись вокруг своей оси, упал, растянувшись в траве, и замер, лёжа на животе, в нескольких шагах от костра. Он ещё нашёл в себе силы подняться на карачки, но сделав всего пару неловких шагов, уткнулся лицом в землю. Он снова попытался подняться, но смог лишь приподнять голову и плечи, да и то ненадолго. Руки его не выдержали, и разбойник опять упал, и задёргался. Этот Абдар оказался живучим парнем. Он попробовал, впрочем, безуспешно, дотянуться до ножа, торчавшего из его спины. Но, конечно, ничего у него не вышло. Наконец, он вздрогнул и замер неподвижно.
Лишь после этого, я вышел на сцену, если можно так выразиться и, осмотрев тело, забрал свой нож, попутно проведя им по тунике убитого, стирая кровь. Сделавшая своё дело кайва, вернулась на место, в одну из семи ячеек, нашитых на общей мягкой кожаной портупее, переброшенной через правое плечо. Остальные ножи так и не покинули своих ножен.
— Вы! — облегчённо крикнул Бутс Бит-тарск.
Я полюбовался на тела двух стоящих на коленях спиной к спине рабынь. Они поняли, что в данный момент тщательно исследовались, как женщины. Это — фундаментальный вид осмотра. Оказавшись объектом такой инспекции, девушке остаётся только надеяться, что она пройдёт её. Обе красотки выпрямили тела, и не посмели встречаться со мной глазами. Для рабынь важно понравиться мужчине. В конце концов, их жизни зависят от этого.
Потом я перенёс своё внимание на Бутса. Мужчина с трудом сглотнул. Я же присев подле него, начал освобождать его, притянутые к торсу руки. Послышался его вздох облегчения.
— Здесь где-то другие бандиты, — с тревогой предупредил он.
— За них не беспокойтесь, — успокоил я его, освободив ему руки. — Они уже получили окончательный расчёт.
— Сколько людей с Вами? — спросил антрепренёр.
— Я одним, — улыбнулся я.
— И Вы сделали это в одиночку? — удивился он.
— Да, — кивнул я.
— А где Вы научились так ловко метать ножи? — полюбопытствовал Бутс.
— На юге, — ответил я, — далеко на юге.
— Вы спасли наши жизни, — заметил он. — У этих мошенников, боюсь, не было намерения оставить кого-то из нас в живых.
— Кроме рабынь, — усмехнулся я.
— Это точно, — признал он.
Что в этом удивительного, в конце концов, они были всего лишь красивыми животными годными к использованию, и ходким товаром.
Мы с Бутсом, одного за другим, принялись освобождать остальных, всех кроме рабынь.
— Мы все Вам благодарны, — заверил меня Бутс Бит-тарск.
— Спасибо, — как-то неохотно бросил игрок, когда я освободил его, прежде связанные за спиной руки и, согнувшись, принялся быстро и со злостью, распутывать веревки на своих ногах.
— Не обижайтесь на него, — сказал Бутс. — Он — странный парень. Вероятно, он бы предпочел остаться лежать здесь с порезанным горлом.
— Но Ты-то благодарен? — спросил я Бутса.
— Да, — кивнул он. — Конечно же, я благодарен.
— Вечно и бессмертно? — уточнил я с улыбкой.