Лич 3
Шрифт:
– Эт точно, – хохотнул Санек, – ей это не понравится. Скажу по секрету – это она попросила тебя притащить на игру. Имеет желание познакомиться, но немного стесняется, да и занят ты постоянно. Занят в том смысле, что женщины вокруг тебя только и вьются. Ну ладно, бывай! Если Олеська появится, я тебе сообщу. Мобилу только не выключай и далеко не прячь.
– Какая мобила? Тут сигнал едва проходит, – урезонил я приятеля.
– Это у тебя не проходит, а вот мой телефон держит две палки на антенне. Ладно, побежал я, мне еще гримироваться.
Да, с такими историями и приключениями я три дня не продержусь. Лучше подожду появления девушки, поговорю и постараюсь ее сманить из этого бедлама, тем более что она не кажется такой уж ярой ролевичкой. Стоит принять во внимание слова приятеля, ведь он упомянул о желании Олеси познакомиться со мною. Можно с ней на мою дачу дернуть и там провести пару деньков на природе и недалеко от речки. Ну а где речка, там плаванье и лежание на бережку в достаточно свободном наряде, который и снять можно, улучив момент, свободный от посторонних взглядов.
Глава 2
Готовясь к ночевке, я развернул свой спальный мешок подальше от лагеря и поближе к деревьям. Местечко оказалось закрыто от взглядов и ветров кустами и деревьями. Кинув спальник на землю, я лег сверху, пока что не закутываясь и не забираясь внутрь. Приятно было смотреть на небо, постепенно сменяющее синь на вечернюю серость.
Внезапно послышались шаги, и ко мне подошел совершенно незнакомый мне мужчина в доспехах и плаще. Словно старый приятель, он уселся прямо на траву поблизости и весело кивнул:
– Привет, как жизнь?
– Привет, – отозвался я. – Ты кто такой?
– Я? – На лице проскочила удивленная гримаса или нечто на нее похожее. – Артас Питерский, будем знакомы.
– Угу, – пробурчал я, недовольный тем, что меня побеспокоили. Ведь уже почти задремал, когда этот Питерский рядом возник. И чего ему от меня нужно?
А он говорит:
– Сам-то что не представляешься или такой невежливый по жизни?
Как он меня достал! Еще немного – и с кулаками на него накинусь! Черт, откуда у меня столько злости, особенно в последние часы? Как будто озверина мне в кружку подсыпали, причем лошадиную дозу:
– Да, невежливый и грубый, а еще и в бубен могу постучать. Два раза, да с добавкой.
– Брось, – отмахнулся от моих слов Артас, – это ты из-за девчонки так себя накручиваешь? Не стоит она того! Может, уже с кем-то сидит возле костра в обнимку, а то и в палатке…
Договорить он не успел. Ощущая почти вживую, как злость выплескивается из ушей и глаз, я вскочил с земли. Незнакомец оказался шустрее, – я только поднялся со спальника, когда он неким чудом переместился на десяток шагов в сторону.
– Ладно, Артур, сейчас ты не можешь нормально вести беседу, но позже еще поговорим. До новых встреч, – проговорил
Вот же принесло «приятного» собеседника! С моим сегодняшним настроением и так не все в порядке, а эти случайные встречи только добавляют масла в огонь. Сначала Арагорн, потом Артас. Достали все, ненавижу людей! Если еще кто-то появится рядом и попробует завести со мной разговор, то пусть ему помогут разнообразные орочьи и эльфийские боги.
После ухода Артаса я долго не мог заснуть. Не заметил как, но все же задремал, и приснился мне… сон.
Сон ли? Вокруг все было чересчур реально, хотя и не удавалось рассмотреть подробностей из-за сильного тумана. Туман вязкий, словно воздушная вата, которая по непонятно чьей прихоти обрела способность к полету, совершенно неосязаемая на ощупь. Только капли влаги оседают на коже лица, рук, на плаще.
Хм, а почему я не ощущаю холод от этой сырости? Насколько знаю, туман – это испарения, причем достаточно прохладные. Я же будто в камере бреду, в которой поставили внешние условия, полностью соответствующие моему телу. Из-за этого и не чувствую ни тепла, ни холода. Или это все-таки сон?
Нет, непонятно. Странные места, странный туман, странная одежда. Только сейчас смог заметить, что мой плащ радикально поменялся. Теперь это был не кусок грубой брезентовой ткани, покрытой резиной, а толстый плащ из черной, отлично выделанной кожи. Вот только она была легкая и свободно ниспадала, не сковывая движения, словно это был отличный тонкий шелк. «Все чудесатее и чудесатее!» А на ногах у меня простые шлепанцы, точнее, нечто на них похожее. Подошва из толстой кожи и с кожаными ремешками, оплетающими щиколотку.
Черт! Это моя нога? В панике я забыл дышать, но никакого дискомфорта не ощутил, словно и не требовались моему теперешнему телу такие мелочи, как воздух, вода, пища. Расстегнув плащ – да-да, теперь это был полноценный плащ с пуговицами-застежками из человеческих фаланг пальцев, – я смог увидеть, какие изменения произошли со мною за время сна. Тело усохло до состояния скелета, я и так был тощ, а теперь и вовсе наглядное пособие в анатомичке или актер для съемок фильма про узников Бухенвальда.
Мышцы почти все утончились, с трудом прикрывая кости, а поверх этого безобразия располагалась кожа. Бледно-желтая – словно ее высушили, а только потом натянули на костяк. Из всей одежды – а я надевал под плащ толстое трико и тонкий джемпер в тон – у меня не осталось ни лоскутка. Взамен появилось нечто вроде набедренной повязки, пару раз обернутой вокруг бедер.
Сдается мне, я сейчас очень сильно похож на мумию, только очень хорошо сохранившуюся. Причем лишь отдаленно схожую с человеком. Что же это такое делается? Может, я сплю? Сплю?! Я закричал как можно громче, но проклятый туман заглушил мой крик почти сразу. Да и голос переменился, теперь походил на хриплое карканье.