Лич, который взрывает воздушные замки
Шрифт:
— Остальное — доделаем завтра, — сообщил я телохранительницам.
Филактерию осталось только активировать в ходе ритуала.
— Дамы.
Кейт, Грейс и Катрин приблизились ко мне.
— Возьмите ребят из президентской охраны, сходите в тюрьму и доставьте двенадцать смертников в третий ритуальный зал, — приказал я. — Я буду ждать вас там.
Да-да, мудак, душегуб, ритуальные жертвоприношения — всё это плохо и так далее.
Но если эти смертники всё равно умрут, повешением ли, расстрелом ли — то какая разница?
Юридически,
И можно ткнуть мне в лицевые кости черепа, что наказания слишком суровы, несоизмеримы преступлениям, но тут иначе нельзя. И у окружающих наказания даже хуже.
В фемах и сатрапиях за воровство рубят руки — такая славная средневековая традиция, за убийства с целью наживы вешают, насильникам отрезают понятно что, а грабителям снимают шкуру с жопы. Если предпоследнее я примерно понимаю — чем совершил, то и отрезали, то логика последнего от меня ускользает. Реально, я ещё по адрианопольским временам помню — на лобном месте грабителю-рецидивисту палач ножом отрезал кусок жопы.
У меня же, несмотря на то, что я стараюсь не сбавлять градус тяжести наказаний, чтобы преступные элементы не подумали, что у меня тупо безопаснее совершать преступления, наказания чуть мягче.
Украл — всего-то от двух до пяти лет каторжных работ, в зависимости от нанесённого ущерба. Изнасиловал — от восьми до двенадцати лет, в зависимости от тяжести. Ограбил — от двух до пятнадцати, в зависимости от тяжести. Убил — от пятнадцати до смертной казни. Разбой — от восьми до смертной казни.
Ну и накрывают немёртвые и живые оперативники разбойничьи банды, выходят на организованные преступные группировки в союзных городах — пополнение казематов идёт.
А ещё у меня либерализм! Смертную казнь, при желании осужденного, можно заменить на обращение в немёртвого. Свобода, демократия, счастье!
Но всё равно лезут, суки. Паспортный контроль у нас есть, камеры видеонаблюдения, плотное патрулирование — ну ничему не учатся.
Иду в ритуальный зал № 3, специально предназначенный для ритуалов, не связанных с межмировым перемещением.
— Аллё, Винтик? — набрал я номер ассистента. — В ритуальный зал номер три доставьте ингредиенты для ритуала ГЛ-17/12. Всё, жду.
Стараюсь регламентировать все процессы, чтобы не бегать с визгом, когда что-то срочно понадобится.
Достаю телефон, открываю кристаллы и смотрю на рейтинг. Сегодняшний день стоил мне позиции в рейтинге. Блядь!
Врубаю сразу двадцатый уровень — я понял, в чём была проблема. Я себя ограничивал, играл на двадцатом только
— Сюда, сука! — заорал я, когда сумел захерачить комбо x16. — Сейчас я тебя накуканю, гадёныш! Батя в здании, мразь! На колени!
Четыре раунда подряд и все выше минимального порога на 80–90% — я скинул наглеца на ступень ниже и даже опасно близко подобрался к жопе следующего чувака. Ещё пара таких блестящих раундов и…
В ритуальный зал вошли Винтик и Шпунтик, сразу же начавшие засыпать пол песочными линиями. Не стал им мешать — они знают, что делать. А это значит, что пора подвинуть старичков, с трудом удерживающихся на вышестоящих ступеньках рейтинга!
Через десяток минут в ритуальный зал начали заводить схомутанных смертников.
У каждого будущего покойника, которого после ритуала только в селитряницу, на груди нашит идентификационный номер, под которым нашита уголовная статья.
— Эй, тупица, я же тебя видел где-то! — узнал я одного из смертников. — Бля, как тебя звать… О, вспомнил! Гундивальд!
Смертник не на шутку испугался.
— В отряде Никиты состоял, так?! — подошёл я к нему и взял за ворот. — Там ещё Белян был, Неждан, Ярополк, Мстислав, Шамхал, Альбо и Светозар!
Для меня все те события первых дней после пробуждения — как вчера. Эх, что за славные были деньки!
— Д-д-да… — со стуком зубов, ответил Гундивальд.
Смотрю на его статью. О, у него их две — мультик. 141 и 174. 141— это причинение смерти по неосторожности. А вот 174 — это странно.
Насильственные действия сексуального характера, то есть не классический износ, а из разряда мужеложества, лесбиянства и так далее. Гундивальд мужского пола, а это значит…
— Ты что, пидор?! — резко подтянул я Гундивальда поближе к себе.
Пристально пырюсь в его испуганные глаза красными огнями из глазниц.
— Нет, господине… — замямлил тот.
— Не пизди мне, сука! — выкрикнул я ему в лицо. — Статья 174 — дают за форменное пидорство! Что ты сделал?! Отвечать!
Но Гундивальд лишь попытался отвести взгляд.
— В глаза мне смотри, мразь! — приказал я ему. — Какой твой генетический код?!
— Ч-ч-что? — ещё больше испугался бывший наёмник.
— Где остальные?! — продолжил я опрос. — Где Никита?! Где Белян?!
— Я… — сдавленно сглотнул Гундивальд. — Я ушёл из отряда… Не знаю…
— У-у-у, сука! — оттолкнул я его, после чего посмотрел на Винтика. — Этого первым.
Шпунтик, вооружившийся инъектором, начал обкалывать не сопротивляющихся смертников мощным седативным. Сейчас они окончательно успокоятся и не доставят нам никаких проблем. Как бы ни было им больно…
Дожидаюсь, пока завершатся все подготовительные процессы, после чего помещаю свою филактерию на столик посреди ритуального круга.