Личинка
Шрифт:
— Вот и бар, — указал Алексей на застеклённую дверь, ведущую в помещение, оформленное в стиле кантри.
У дальней стены, напротив входа, размещалась барная стойка, с полками забитыми различным алкоголем. Сама стойка представляла собой Г-образную конструкцию, задрапированную под красное дерево, и отделанную красным дерматином. С потолка свисали шары-плафоны красного цвета. По залу были расставлены столики, тоже красного цвета, вокруг каждого столика расположилось по три удобных кресла в бордовых тонах. Стены, обшитые деревянной рейкой стилизованные
У стойки, на высоких стульях, расположились три тени, потягивая из высоких бокалов напитки.
— И чем нынче угощают в ресторанах апокалипсиса?! — задал я вопрос, стоя на пороге.
Одна из теней радостно взвизгнула голосом Байсэ и просто с невероятной быстротой метнулась ко мне, повиснув на шее.
— Дед, ты очнулся! — закричала она, звонко чмокнув меня в щёку.
— Ну, что ты как малолетка радуешься, — проворчал я, обнимая её.
— Как же не радоваться, мы уже ждать устали, пока ты в себя придёшь.
— Спасибо, — улыбнувшись, поставил Байсэ на пол.
Взяв её за руку, повёл к барной стойке, где расположились Кнут и Сашка. За спиной хихикнул Лёшка. Байсэ обернувшись, как школьница показала ему язык.
— Народ, всем привет, — подойдя к стойке, поручкался с мужиками. — Сань, как твоё здоровье, как себя чувствуешь?
— Да нормально всё, оклемался потихоньку, — улыбнувшись, ответил он. — Сам-то как, мы тут испереживались, некоторые даже спать не могли, — сообщил Саня, с улыбкой покосившись на Байсэ.
— Дед, давай бахнем за встречу, — подняв бутылку с цветастой наклейкой, предложил Кнут, — а то кроме Сани и выпить не с кем, а он тот ещё проглот, больше закуску жрёт, чем водку пьёт.
— Я бы с удовольствием выпил, тем более в такой компании, но вот только жрать хочется — сил нет.
— Ну, разносолов у нас тут нет, но чем пузо набить мы найдём, — с оптимизмом сообщил Кнут.
— Да я сейчас камни грызть готов, так есть хочется!
— Садись, сейчас накормлю тебя, — Байсэ посадив меня на высокий стул возле стойки, умчалась куда-то вглубь помещения.
— Дед, давай аперитивчик, для поднятия аппетита, — перегнувшись через стойку Кнут ловко выудил высокий узкий бокал. — Давай, за твоё второе рождение! — произнёс он, наливая мне рубиновой жидкости. — Саня, Лёха, давайте с нами, за Деда!
— Спасибо ребят, — произнёс я, поднимая бокал, — спасибо, что не бросили меня на произвол судьбы. Спасибо что заботились обо мне. Лёха говорит, что я пролежал три дня в беспамятстве, так вот, спасибо, что терпеливо дождались пока я приду в себя. Отдельно спасибо тебе, — обратился я к подошедшей Байсэ, — за то, что ухаживала за мной. За вас — ребята!
Подняв бокал, опрокинул в себя содержимое. В бокале оказалось вино и, причём не плохое, я не рассмотрел этикетку, но по вкусу очень походило на
— Эх, хорошо!..
«Бам-м-м», раздалось в голове. Пошатнувшись от неожиданности, я поставил бокал мимо стола, уронив его на пол. «Бам-м-м», повторно разнесся звук в черепной коробке.
«Кристина, что это?!» — в панике обратился я к своей помощнице.
«Наблюдается активация сторонних энерго-информационных матриц» — странным металлическим голосом сообщила Кристина.
— Дед, что с тобой?! — рядом нарисовалась Байсэ, с тревогой заглядывая мне в лицо.
«Что это и откуда взялось?» — продолжил я допрос, — всё нормально, это, наверное, от голода, — ответил вслух, что бы успокоить своих товарищей.
«Последствия уничтожения эффектора».
— Может тебе рано вставать, полежать ещё надо? — продолжала хлопотать возле меня Байсэ.
«Что за эффектор?»
— Народ, всё нормально, сейчас очухаюсь, — попытался я успокоить команду.
— На вот, садись, — подтащил кресло от ближайшего столика Лёха, — тут всяко удобней будет.
«Тот светящийся шар, что ты уничтожил в подвале магазина», — начала объяснять Кристина уже нормальным, человеческим, голосом — «являлся эффектором воздействия на окружающее пространство. Его уничтожение привело к выбросу большого количества энергии. Часть этой энергии, вместе с обломками информационной матрицы, попали тебе в мозг. Выплески этих данных приводят к появлению визуальных и слуховых галлюцинаций».
Вместе с этими словами в голове начали рождаться какие-то смутные образы, больше всего напоминающие город, с высоты птичьего полёта, какими их любили рисовать фантасты семидесятых. Высокие острые шпили, как взлетающие ракеты, дома парящие над поверхностью земли, воздушные судна, потоками двигающиеся между летающих домов…
Всё закончилось неожиданно, резко, раз и нет никаких видений или слуховых галлюцинаций. Я сидел в кресле, глядя на красные шторы, закрывающие нас от улицы. В голове царила пустота, как будто оттуда выскребли все мысли. Единственное, что осталось, это направление и расстояние. Я чётко знал — оно там, даже пальцем мог показать направление.
— Экая нонче молодёжь пошла, совсем пить не умеют, — проворчал Кнут, — с бокала сока и сразу с копыт навернулся.
— Да не, всё нормально, — ответил я, протягивая новый бокал за порцией вина, — просто последствия ранения.
— Точно с тобой всё в порядке? — обеспокоено поинтересовалась Байсэ.
— Да, всё нормально, — улыбнувшись, ответил ей. — Кнут, что замер, наливай, давай.
— Вот, это по-нашему, — проворчал Кнут, набулькивая вино в бокал.
— Рассказывайте, — попросил я, осушив бокал с вином.