Личная фобия некроманта

Олие Ольга

Почему именно сегодня мне не повезло встретить эту заносчивую ведьму?! Все три года мы с ней пытались соблюдать нейтралитет, но все же она порой не упускала случая меня задеть. Вот как сейчас. Казалось бы, безобидный вопрос, а в совокупности с презрительной ухмылкой и вызывающим блеском в глазах прозвучал как издевка.

У нас с девчонками была примета: если Фиара будет первой, кого ты встретишь, выйдя из комнаты, – жди неприятностей. Как же все это некстати. Почему мне так не везет?

– Да и ты, смотрю, не торопишься домой, Фиара. Тебя-то что здесь держит?

– Хочу

посидеть в библиотеке, она здесь самая лучшая, – к моему удивлению, ответила ведьмочка. Честно говоря, я думала, она отделается очередной издевкой.

– Какая тяга к знаниям. Ну, удачи, – пожелала я и поторопилась поскорее сбежать.

Мой путь лежал на полигон, где мы учились слушать природу, изучали нити пространства, творили и вытворяли. Только там есть стационарный портал в Зачарованный лес, куда мы часто ходили за редкими растениями для зелий. Вот что у меня получалось лучше, чем у всех, это изготовление зелий любой сложности. Пропорции мне не надо отмерять, я их чувствую интуитивно, поскольку знаю, что с чем сочетается, какой эффект даст и насколько окажется полезным мой отвар.

Зачарованный лес еще был хорош тем, что только там я иногда могла выпускать свою темную силу, когда чувствовала, что мне невмоготу. За три года благодаря выплеску у меня получилось создать семерых животных. Сперва я просто подняла их останки, как упокоить, не знала, потому и не стала этого делать, только накинула поводок, как было сказано в описании ритуала, чтобы они никого не загрызли. Мне пришлось днями и ночами сидеть в библиотеке, по крупицам собирая информацию о некромантии. Зато моя тяга к знаниям принесла свои плоды. Каждый раз, появляясь в Зачарованном лесу, я выпускала силу на своих питомцев, вплетая в них и ведьминскую составляющую, придумывая конфигурацию кружева, способного если не оживить в полной мере, то хотя бы привести в приличный вид зверушек.

За три года я многого достигла, сейчас могла гордиться собой. Все семеро моих поднятых из полуразложившихся останков превратились во вполне милых существ. Никто бы больше не назвал их трупами. Единственное, что не удалось изменить, – ярко-алые глаза и клыки. Чем они питались, пока меня не было, думать не хотелось, но убитого зверья или человеческих останков мне ни разу не доводилось видеть, значит, мои поднятые ведут себя прилично. И пока все в сборе, значит, на них никто не пытался напасть, хотя народу сюда ходит много, причем не только ведьмы, но и маги, я сама несколько раз видела, все время прячась, чтобы меня не заметили.

Ступив в Зачарованный лес, прислушалась. Странно. Сегодня мои подопечные, как я их назвала, не бежали меня встречать. Еще ни разу такого не было. Что им помешало? Может, успели с кем-то повстречаться? Но чужого присутствия я не ощущала.

Прислушавшись, ничего необычного не обнаружила. Более того, я вообще ничего не услышала из-за нереальной тишины, повисшей в лесу, словно кто-то взял и отключил все звуки. Не шелестела листва деревьев, не скрипели под ногами шишки и мелкие прутики, мои шаги и те оказались беззвучными. Что здесь происходит?

Я

приложила руку к стволу дерева, пытаясь понять, почему здесь сегодня все не так, как всегда. Но мне не ответили. Кора осталась холодной, хотя обычно немного нагревалась при моем касании.

Закравшаяся в сердце тревога усилилась, когда до меня долетели отголоски темной силы. Здесь готовится ритуал? Мозг стал лихорадочно соображать, как быть и что делать. Но моя магия все решила за меня раньше, она закружила вокруг меня, набирая силу, а потом устремилась туда, где я на мгновение ощутила своих питомцев.

Больше не раздумывая, я бросилась в ту сторону. Не успев затормозить, вылетела на поляну, где в центре пентаграммы находились мои поднятые. Кто их туда засунул, я пока не видела, но предпочла действовать. Первое, что необходимо было сделать, разорвать круг чужой пентаграммы. Говорят, кому-то другому, кроме создателя, это сделать невозможно. Врут. У меня вышло. Наверное, сработала моя привязка к зверятам, она помогла пробить защиту. Не знаю как, но своих зверушек я освободила, подпитала силой, только после этого обернулась к тому месту, где уловила движение. Да так и застыла открыв рот.

На меня смотрели злые сине-зеленые глаза того самого подростка, из-за встречи с которым мы с мамой когда-то сорвались с места. Точнее, сейчас он уже был молодым привлекательным юношей, а сбежали мы от его старшего товарища, наставника или отца – не знаю, кто он был, но сейчас суть от этого не менялась.

Пока я его рассматривала, подмечая изменения в облике, а именно – появление светлых прядей в иссиня-черных волосах, – этот тип начал закипать и попытался испепелить меня взглядом.

– Ты? Снова? – зашипел парень, надвигаясь на меня грозовым шквалом. – Это был мой курсовой эксперимент! Почему? Ну почему, когда у меня ответственное задание, на моем пути появляешься ты? Глаза бы мои тебя не видели! Это уже переходит все границы!

– Что?! Я же еще и виновата?! Ты пытался украсть мое, да еще и меня же обвиняешь? Все маги такие наглые или мне особый экземпляр попался? Это, между прочим, мои звери. А для своей курсовой найди или сотвори собственных, – процедила я, придя в себя и постаравшись показать, что больше не боюсь его, как три года назад. Правда, получалось плохо. Сердце заходилось как бешеное.

– Твои звери? Не выдавай желаемое за действительное, – насмешливо бросил юноша.

Я поманила своих питомцев. Они подошли и склонили головы, требуя ласки и подпитки.

– Если ты умный, то увидишь мою привязку к ним. Я читала, что это легко сделать, – сказала я, улыбаясь своим маленьким друзьям.

– Смелая стала? И кто же твой учитель, помогавший создать этих зверей?

Парень резко сменил гнев на милость, его елейный голос меня насторожил.

– Не твое дело, – отрезала я и разрешила питомцам убежать, что они и сделали. Находиться рядом с этим типом им было так же некомфортно, как и мне.

– Не груби, я пока еще вполне миролюбиво интересуюсь, – сказал он, хотя я прекрасно заметила нервно бьющуюся на его шее жилку.