Личная жизнь знаменитости
Шрифт:
Она очень удивилась, когда Эвен повел ее не к лифтам, а вышел из отеля и направился к стройке.
– Куда мы?
– Он вел ее так быстро, что она запыхалась.
– Я хочу кое-что показать вам.
– Именно сегодня ночью?
– Именно сегодня ночью.
Это уж многовато для новой Марси Прюит. Очевидно, ему разговоры о работе гораздо интересней, чем потрясающаяМарси Прюит. С таким же успехом она могла оставаться в своем рабочем комбинезоне и ботинках
Он остановился перед пластиковым заграждением, окружавшим строительство.
– Закройте глаза.
– Что?
– Закройте глаза.
Вздохнув, она закрыла глаза. Он обнял ее за плечи и повел за ограждение. Внутри было жарко, пахло пылью. Было слышно журчание воды в фонтане, и слабо доносилась музыка из бального зала.
– Сумасшествие, - тихонько пробормотала она, но мужские руки на ее плечах заставляли сердце учащенно биться. Она проклинала себя за эту слабость.
– Вы сумасшедший.
– Да, думаю, да. Можете открыть глаза.
Она открыла глаза и онемела от неожиданности. Лунный свет струился через арочную цветную стеклянную панель, вмонтированную высоко в стене. Стена была обработана затейливой алмазной резьбой, с бордюром из красных роз, перемежающихся зелеными листьями. Новая панель тоже была с алмазной резьбой и двумя красными розами. Она изумительно соответствовала стене и очень украшала ее.
Все было так удивительно, так замечательно красиво… Марси буквально задохнулась от неожиданности.
– Как… что?…
– Я просил Оливию иметь в виду, что нам нужна такая панель, если ей случится увидеть что-то подходящее. Сегодня она случайно обнаружила ее на аукционе.
– Поэтому она вам позвонила? А я думала…
– Что вы думали?
Она не ответила на его вопрос.
– Почему вы мне не сказали, куда идете?
– Я хотел утром удивить вас.
Лунный свет, просачиваясь через алмазную резьбу и цветные розы, создавал причудливый рисунок на стенах и на полу.
– Как же это прекрасно!
– вырвалось у Марси.
В этот момент он обнял ее плечи, и по ее спине пробежала дрожь.
– Это ты прекрасна, ты, - мягко сказал он.
Таких слов ей никто не говорил прежде. До этого момента она и не понимала, как сильно ей нужны такие слова. Впервые в жизни она почувствовала себя женщиной.
Желанной женщиной, сексуальной женщиной.
Эвен придвинулся к ней совсем близко, так близко, что тела их соприкоснулись.
– А ты что подумала, когда мне позвонила Оливия?
– снова спросил он.
Его губы касались ее уха, и ей было трудно даже думать, а уж врать и вовсе невозможно.
– Я… я решила, что вы с ней… - она замялась.
– С Оливией?
Она кивнула.
– Марси, Оливия меня не интересует.
Его
– Не интересует?
– Нет, - он провел пальцами по ее шее.
– Твоя кожа как лепестки розы.
От его прикосновений все ее тело трепетало. Она закрыла глаза, приникла к его груди и ощутила идущее от него тепло.
А он тихонько бормотал:
– Как мне нравится твоя стрижка. Мне ничего не мешает.
Он гладил пальцами ее стриженый затылок, касался его губами, а у нее слабели колени.
– Как… как… это хорошо.
Он поднял голову.
– Только хорошо?
– Очень, очень хорошо, чудесно.
– Марси, - мягко прошептал он, - я хочу тебя.
– Я тоже тебя хочу.
Он приподнял ей подбородок, пристально и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Я хочу, чтобы ты была в этом уверена. Если у тебя есть хоть малейшее сомнение, хоть какое-то…
Она тронула кончиками пальцев его губы:
– Никаких сомнений.
Эвен обнял ее за талию и крепко поцеловал в ладонь. Такое простое прикосновение, и все же ее кровь вскипела. Он наклонил к ней голову, а она обняла его за плечи, крепко прижалась к нему и ответила на его поцелуй. Он целовал очень мягко, но настойчиво. Когда он наконец оторвался от нее, оба тяжело дышали. Взяв ее за руку, он сказал:
– Пойдем.
Она спешила за ним, стараясь приноровиться к его длинным шагам. От возбуждения и нервозности ее лихорадило, но Марси этого хотела, хотела этой лихорадки, хотела Эвена, она никогда прежде не испытывала таких сильных желаний. Она знала, что он тоже желал ее, и сердце ее пело от радости.
Эвен выглядел как человек, стремящийся к определенной цели. Он вел ее к лифтам, не говоря ни слова. Когда они вошли в лифт и дверь закрылась, он снова крепко прижал ее к себе. Его губы были горячи и тверды. Поцелуй лишил ее дыхания.
– В мою комнату, - сказал он, снова взяв ее за руку, когда открылись двери лифта.
– Секунду, - она на ходу сняла туфли и поспешила за ним.
От нетерпеливого ожидания у нее кружилась голова, она была как в бреду. Он никак не мог открыть дверь, дважды ронял магнитную карточку. Когда наконец ему удалось это сделать, они оба рассмеялись.
Он втянул ее в комнату, впился губами в ее губы, прижав к закрытой двери. Туфли Марси шлепнулись на пол. Его руки скользнули вниз по ее плечам, большими пальцами он погладил ей грудь. Ее пронзило горячее удовольствие.
– Господи, как же приятно трогать тебя. Ты изумительно мягкая. Я мечтал об этом с того момента, как увидел тебя, - хрипло говорил он.
С того момента, как увидел ее? Удивившись, она подняла на него глаза.
– Ты хочешь сказать, я… раньше, не сегодня?