Личное дело короля
Шрифт:
Лениль растерялся. Похоже, ожидал возражений, спора, да чего угодно, кроме такого вопроса.
— Если вы мне объясните…
— Болотные шучики пускай вам объясняют! — пнула Тияна в его сторону осколок камня. — Темные боги, ну, за что вы посылаете мне таких самоуверенных идиотов? Вообразил себе что-то и думает, что мир подстроится под его воображение. И что я обязательно подстроюсь, стану наивной, запутавшейся, способной влезть в любую идиотскую интригу… хм, ради чего? Ну, Лениль, ради чего я по-вашему творю какой-то идиотизм, который обязательно вылезет боком мне, твоему отцу
Лениль дернул плечом. Зачем-то посмотрел на Линка. А потом уставился на Тияну. Странно так уставился, словно боялся пропустить нечто, что обязательно должно произойти после его признания.
— Моя прабабка, а она разбирается в таких вещах, — мрачно произнёс он, опершись ладонью на колено, — когда я её спросил о тебе, она тебя тогда видела, когда ты была ещё стрелком…
— И что же за тайну она обо мне рассказала?
— Она тебя вспомнила. Сразу. Потому что ты была той милой девочкой, которая прямо расцветала рядом с одним молодым болваном, не ценящим женское внимание. А он по её мнению, относился к тебе не так, как ко всем, бережно относился.
И улыбнулся. Старательно так, пытаясь скрыть готовность рвануть в любую сторону, стоит безумной женщине швырнуть в ответ на эту тайну чем-то смертельно опасным.
Тияна немного на него посмотрела, а потом неожиданно для самой себя рассмеялась.
— Бабочка, — простонала она сквозь смех. — Какая-то безумная бабка заметила, что он ко мне относится как к той демоновой бабочке с полосками на крыльях. И её внук вообразил невесть что. Это надо же. Легендарный болван. И они девушек считают наивными. Это надо же.
Выражение лица у Лениля было непередаваемое. Он точно ждал не этой реакции на свои слова.
— Самоуверенный болван! — припечатала напоследок Тияна, махнула в его сторону рукой и велела Линку: — Пошли отсюда!
— Куда? — зачем-то спросил стажёр.
Тияна хихикнула и тоном доброй мамочки объяснила:
— Закроем полигон, чтобы туда не шастали всякие. А потом домой. Спать. Надеюсь хоть дома ниоткуда не возникнет очередной болван со своей самоуверенностью и занятным предложением, якобы для меня выгодным.
Как ни странно, спалось Тияне отлично. Странные сны не беспокоили. Меч лежал себе на полке, куда она его поставила, и не пытался перемещаться ближе. И даже мысли плохие не помешали заснуть.
Воробей так и не появился, хотя с чего вдруг? Воробьи в принципе по ночам не летают.
Лениль окончательно разочаровал. И, нет, она ему действительно нравилась, будь это не так, она бы мгновенно почувствовала фальшь. Когда он попытался ускорить процесс выяснения неприятных обстоятельств, она сразу поняла, что происходит. А пока не пытался…
И вот тут появлялось ещё одно презабавное обстоятельство. Точнее не появлялось, а обнаруживалось, было-то оно всегда. Просто она его до сих пор не замечала, не знала, куда надо смотреть.
В общем, получалось, что некоему Вирку когда-то давно она тоже нравилась. Искренне нравилась. И он столь же искренне в своей извращенческой манере попытался её
Вот она всегда заглядывала дальше. Потому что дар — это просто дар. Дар, чтобы он дал правильный ответ, нужно правильно «покормить», найти для него еду, завести разговор, что-то узнать, к чему-то прикоснуться. Этот дар не пророческий. Впрочем, даже пророческий не проявляется на пустом месте.
И Тияна искала для своего дара пищу. Возможно, именно поэтому ей так понравилось быть сыскарём, несмотря на все недостатки. Потому что тут можно было кормить дар, тут требовалось его кормить. И это было интересно.
А Вирку для его дара корм всегда приносили. У него наверняка, как по волшебству появлялись на столе чужие биографии, сводки о происшествиях, ещё много чего. Ему докладывали, рассказывали. К нему рвались, чтобы поделиться информацией. И этой информации было столько, что ему просто не приходило в голову поискать ещё что-то. Он брал, то, что было, то, что видел на своём столе.
А юная лучница тогда изо всех сил старалась быть очаровательной и милой, да она себя таковой рядом с ним почему-то чувствовала без особых усилий, если честно. И он именно это видел. И ему не пришло в голову самостоятельно поискать ещё что-то. Например, воительницу, которую делает сильнее злость и у которой принципы, потому что принципы тоже делают её сильнее и дар ярче.
Не пришло в голову, что яркая бестолковая бабочка в принципе не смогла бы стать лучницей. Да и не захотела бы. Для бабочек есть пути проще и правильнее.
Болван.
Проснувшись, Тияна первым делом выглянула в окно, подкравшись к нему на пальчиках и аккуратно отодвинув край занавески. Но никаких подозрительных воробьев на подоконнике не было.
— Болван! — обозвала Вирка Тияна, встряхнулась и пошла умываться.
Почему-то ей было спокойно. Она не переживала из-за того, что притянуть пропавшего в портале воробья не получилось. Даже на Лениля уже не злилась. И ощущение было такое, словно все шло, как надо.
Впрочем, Лениль своё в любом случае получит. Даже пожелай она, как что-то подобное скроешь от Нермина, королевского брата? Может какой-то мастер обмана мог бы, но это точно не её случай. Она всего лишь умеет держать лицо, как оно полагается благородной лесной деве, умеет правильно себя вести и преподносить, но это вовсе не то же самое, что обман.
А воробей…
— Может миру без него будет лучше. Или он ему нужен лет этак через пятьсот, — проворчала Тияна, заглянув в зеркало.
Из спальни она вышла, размышляя о завтраке и о том, покормит ли кто-то Линка. Почему-то это ей казалось важным. Интересно, чем этот конспиратор вообще питается? Кушать он привык хорошо. А тут вдруг — сам готовить не умеет. На зарплату стажёра особо не пошикуешь, а если шиковать на деньги, которые наверняка подбросила любящая мама, можно и из роли выпасть, кого-то заинтересовать, ну, мало ли? И если кому-то станет действительно интересно, борода ему не поможет. Вон Лениль его запросто узнал.