Личные дела
Шрифт:
– А если расскажешь им о нас, они выдадут тебя замуж на кого-нибудь еще. Перестанут выпускать тебя из дома. Никогда не разрешат увидеться со мной.
Как и образ Нила, воспоминания Мишти о Лорен сопровождались множеством «а что, если». Мишти постоянно задумывалась, могли ли они с Лорен подружиться, – в первую очередь если бы Сиары не существовало.
Ближайший к деревне пляж располагался в двенадцати минутах на машине. Получив водительские права, Мишти больше всего любила ездить именно туда. Она три раза за два года пересдавала экзамен. Мишти была нервным
Дорога на пляж была легкой: почти без наклонов и практически пустая, поэтому ей едва ли приходилось переключать передачи. Повороты были сложными, поэтому Мишти преодолевала их медленно, тихо умоляя, чтобы никто не выскочил из-за угла на узкой дороге.
Майя, которой тогда был всего годик, любила ездить на пляж. Она всегда ковырялась в песке своими маленькими ножками. Мишти расстилала полотенца, и они сидели вместе, смеясь и указывая пальцами на чаек, пикирующих над водой и в последний момент вдруг взмывающих в небо. Она просто не могла поверить, насколько прекрасна эта страна и как ей в ней одиноко.
Они редко видели других людей: это был не слишком популярный пляж. Но однажды туда пришла Лорен. Она ковыляла по песку со своим огромным беременным животом, держа Гарри за руку. Майя уснула, и Мишти заплетала волосы влажных морских водорослей в косички. Внезапно она увидела, как Гарри вырвался и помчался прямо к пенистой кромке моря.
Лорен крикнула ему что-то неразборчивое, и он встал как вкопанный, а потом начал собирать ракушки. Потом она дошла до полотенца, на котором сидела Мишти, и плюхнулась прямо на холодный песок рядом с ней.
– Нам пришлось сорок минут ждать автобус, – сказала Лорен. Раньше они лишь обменивались любезностями. – Вы приехали на машине? Нам тоже надо купить. У Шона – только мотоцикл, но мне от этого ни холодно ни жарко.
– Ой, как жаль. Я могу подбросить вас до дома, но у меня нет детского кресла для Гарри, так что я не уверена, что получится…
– Это очень мило. Спасибо, что предложила, все в порядке. На самом деле мы уже привыкли. Просто тяжело, потому что я беременна.
Часть прядей Лорен, таких непослушных и ярко-рыжих, выбивалась из пучка, падая на ее плечи и лицо. Ее серая майка задралась на выпуклом животе, покрытом веснушками. Лорен сидела, откинувшись назад и опираясь на руки. Надетая на ней длинная шелковая накидка-кимоно с изображением колибри волнами спускалась по ногам. Черные спортивные штаны выглядели заношенными и протерлись на коленях. Кожа Лорен была такой белой, что она казалась Мишти почти прозрачной. Губы у нее были тонкими и прямыми, а глубоко посаженные глаза широко расставленными. В то же время Лорен выглядела в каком-то смысле царственной. Словно королева, утратившая власть, но все еще уважаемая своим народом.
– Мне надо было куда-нибудь отвести Гарри. Дома мы уже на стенку от него лезем. Шон остался присматривать за Фреей. – Лорен наблюдала как Гарри строит и ломает куличики из песка. – Ой, прости. Наверное, ты хотела побыть одна.
– Нет, вообще нет. Не проблема.
– Честно говоря, я очень рада побыть во взрослой компании. Не уверена, что мне хватит сил, чтобы похвалить очередной песочный замок, который построил Гарри. –
– Семья моего мужа считает, что она похожа на него.
Услышав это, Лорен удивленно округлила глаза.
– Это что-то вроде подсознательной попытки заявить на нее права? Ты ее родила. Она из тебя вышла. А настаивая, что она похожа на него, они как бы говорят, что дочь – его. – Мишти на мгновение перестала дышать. – Нет, я не имею в виду, что есть вероятность, что дочь не от него. Блин! Извини. Наверное, не стоит ругаться при детях. – Лорен взглянула на свой живот. – Кстати, твой муж ведь психиатр?
– Да. Все в порядке, я не обиделась. Я поняла, что ты имеешь в виду. – Мишти еще больше развеселилась. – Но я не планирую обсуждать с ним эту теорию.
Лорен засмеялась и откинулась на песок.
– Давай, попробуй. Тут классно. – Она прикрыла глаза, потому что небо было слишком ярким.
Мишти бросила взгляд на Гарри, который стоял там же, где и до этого. Ей не удалось быстро придумать оправдание, и, ощутив пальцы Лорен, тянущие ее за запястье, она легла рядом с ней. Песок немного поддался, и Мишти показалось, что ее тело, почти невесомое, словно встроилось в него. Вместо того чтобы закрыть глаза, Мишти уставилась на облака, плывущие по небу, и ей казалось, что она находилась там, с ними.
– Немного странно, что нам приходится уезжать из деревни, чтобы побыть в тишине.
– Я редко куда-то выхожу, – призналась Мишти.
– Ты домоседка, прямо как я.
– Не совсем. В Калькутте я ненавидела сидеть дома. Не терпелось оторваться от семьи. Хотелось быть свободной, иметь собственную жизнь.
– А тут ты все еще чувствуешь себя новенькой?
– Немного.
– Я думала, ты уже нашла друзей.
– Только Сиару, но у нее своя жизнь.
– Да, и какая.
В голосе Лорен проскользнула нотка неприязни, и Мишти это удивило:
– А вы с ней не дружите?
– Это не от меня зависит. – Лорен открыла глаза и повернулась к Мишти. – Забей. Расскажи лучше, как ты себя чувствуешь.
– Я в порядке. – Мишти все еще не могла перестать думать о том, как Лорен сменила интонацию. – Мне просто нужно время. Я тут всего пару с лишним лет.
– Мне бы жутко не хотелось, чтобы ты чувствовала себя тут чужой. Я знаю, как тут бывает, если ты чем-то отличаешься от других.
– Все с нами очень милы.
– Рада слышать. Но так бывает не всегда. Здесь люди любят похожих на себя. Хотя, похоже, что-то меняется – Сиару тоже приняли с распростертыми объятиями.
– Она очень общительная, легко заводит друзей.
Лорен глубоко вздохнула:
– Ага, может, дело в этом. Когда она въехала, то напекла мне целую корзину булочек. Ты знала?
Мишти помотала головой, удивившись, что Сиара этого никогда не упоминала.
– Мы тоже могли подружиться. У меня был плохой день. Даже, можно сказать, плохой год. – Лорен неловко усмехнулась. – Но потом ничего не получилось. – Внезапно Лорен резко села, словно только сейчас вспомнила о сыне. – Гарри! Достаточно. Пожалуйста, иди сюда! – громко, но недостаточно строго крикнула она.