Личные враги
Шрифт:
Ночь была безлунная, темная, хотя на стенах Кейра ярко горели факелы, но тем легче было беглецам затеряться в их изменчивом свете. Никто не обратил на них внимания.
Под ногами у Лорен была уже привядшая трава — они сошли с дороги, так ни на миг и не сбившись с размеренного шага. Никто их не окликнул, никто не поглядел им вслед.
Теперь беглецов окружали высокие сосны и кряжистые дубы, смутно белели в темноте березы. Лорен перевела взгляд на Ариона. Потом они оглянулись.
Уже почти все гости скрылись за воротами. Никому не было дела до ушедшей в ночь парочки.
Арион взял Лорен за руку, и пальцы их сплелись. Так, рука об руку они побежали в ночную тьму, где ждал их вороной жеребец, где за сумрачным лесом лежал Элгайр.
15.
Арион привел Лорен в другую, совсем незнакомую комнату. Она была меньше, чем его спальня, и обставлена иначе, немного женственней, что ли. Кровать — из светлого ясеня. Балдахин ниспадал мягкими белоснежно-голубыми складками.
Элгайр так и остался для Лорен загадочным лабиринтом со множеством коридоров, поворотов, развилок и смежных комнат. Их окружили люди, смотревшие изумленно на Лорен и на своего предводителя.
Арион ничего не сказал им, только велел послать за своим наместником. Все так же крепко сжимая руку Лорен, он привел девушку в эту комнату.
Здесь была еще одна дверь — Лорен и без подсказки догадалась, что ведет она в личные покои Ариона.
Здесь он ее оставил и велел как следует отдохнуть. Говорил он отрывисто и кратко — видно было, что мысли его заняты совсем другим. Лорен понимала, что Арион должен немедленно поговорить с Фуллером, сообщить ему и всем своим людям о предательском замысле Мердока. Она понимала, что сделать это нужно немедленно. Лорен постаралась не огорчиться, когда Арион отрешенно поцеловал ей руку и ушел, явно думая уже только о предстоящем разговоре со своими людьми и о битве, которая ждет их с рассветом.
По дороге в Элгайр Лорен пересказала Ариону все, что говорил ей Пэйтон Мердок: как, когда и какими силами он намерен напасть на англичан. Арион слушал внимательно, иногда задавал вопросы. Лорен промолчала лишь о том, как обращался с ней бывший жених; поглощенный иными мыслями, Арион и не спрашивал ее об этом. Что ж, тем лучше.
Когда он ушел, оставив ее одну, Лорен постаралась заглушить в себе горький голос раскаяния. Она твердила себе, что поступила правильно, что должна была предостеречь Ариона, что точно так же на ее месте поступил бы отец — да и любой человек, в ком осталась хоть капля чести.
И все же сейчас, в чужой изысканной комнате, среди иноземной роскоши, Лорен охватило отчаяние. Она села прямо на каменный пол перед очагом и стянула с ног насквозь промокшие сапоги. Здравый смысл требовал просушить их, а Лорен цеплялась сейчас за всякое проявление здравого смысла, как утопающий за соломинку. Отставив сапоги, она протянула к огню босые закоченевшие ноги и грелась до тех пор, пока жар не стал нестерпимым. Тогда Лорен подтянула колени к груди и крепко обхватила их руками.
Так она сидела, бездумно глядя на огонь. Тепло очага омывало ее благодатной волной, но в сердце у нее царил лютый холод.
Она все
Лорен медленно опустила голову, уткнувшись подбородком в колени. Веки отяжелели, точно налились свинцом.
Как она могла? Как решилась на подобное безумие?
Из-за нее завтра погибнут люди. Но войны все равно было не избежать. Она хотя бы предотвратила подлый удар исподтишка, сделала все, чтобы бой велся открыто и честно.
Должно быть, Лорен заснула, потому что, подняв голову, она вдруг увидела Ариона. Сама она лежала, свернувшись клубком, спиной к огню.
Арион опустился перед ней на колени. Лицо у него было серьезное, почти строгое. Он протянул руку, медленно и нежно провел ладонью по щеке Лорен. Девушка не шевельнулась, лишь молча смотрела на него. Арион провел пальцами по ее бровям, очертил, словно запоминая, тонкую линию носа, прихотливый изгиб полных губ. Движения его были легки, почти невесомы.
— Все в порядке? — спросил он, и в гулкой пустоте комнаты его голос прозвучал глухо, почти незнакомо.
Лорен чуть заметно кивнула, и Арион отнял руку. Со странным сожалением она ощутила, как быстро уходит тепло его прикосновения. Девушка села.
— Что случилось? — спросила она. — Что сказали твои люди?
— Элгайр готов отразить нападение, — ответил Арион. — На самом деле мы уже давно готовились к чему-то подобному. И все же я не хочу, чтобы дело дошло до осады. Не хочу рисковать жизнью наших детей и женщин. У нас по всему острову расставлены тайные посты. В случае чего они по цепочке сообщат, где враг собирает силы и откуда нанесет удар. Уж лучше мы встретим треклятых шотландцев в чистом поле. Дорого придется им заплатить за победу!
Лицо Ариона на мгновение окаменело. Услышав, каким словом припечатал он ее сородичей, Лорен вдруг разозлилась, хоть прекрасно понимала, что Арион вправе гневаться.
— А как же я? — почти враждебно осведомилась она. — Считай, один из этих «треклятых шотландцев» уже в Элгайре. Неужели ты не боишься, что я предам тебя и открою ворота своим соотечественникам?
К ее удивлению, Арион промолчал, лишь медленно опустился на пол рядом с ней, чуть поморщившись от боли. Только сейчас Лорен вспомнила, что он совсем недавно был ранен, а главное — как получил эти раны. Жгучий стыд охватил ее при мысли, что она так жестока с Арионом, а ведь он только и делал, что снова и снова спасал ее.
— Нет, — ответил наконец Арион, неотрывно глядя на гаснущее в очаге пламя. — Ты, Лорен, на такое не способна. Я тебя слишком хорошо знаю. Ты всегда будешь честна до конца, как бы дорого ни обошлась тебе твоя честность.
С этими словами он окинул ее долгим, почти дерзким взглядом. Лорен опустила голову, смущенная, почти испуганная тем странным чувством, которое пробудил в ней откровенный блеск его глаз. Арион взял ее руку и легонько сжал.
И тут ее осенило.
— Что ты делал в Кейре? — спросила она. — Зачем ты пришел туда?