Личный аптекарь императора
Шрифт:
М-да уж, даже с таким незначительным повреждением, как ожог, местные лекари не могут справиться. С каждым разом я всё лучше понимаю местных жителей, которые выстраиваются в очередь у нашей лавки, чтобы купить сборы.
Они знают, что наши сборы наверняка помогут, в отличие от этих никчёмных лекарей. Вероятно, среди них есть сильные маги, которые способны быстро и эффективно помочь, но, думаю, их не так уж и много, поэтому Лене до сих пор не помогли, а обезболивающий эффект даже час не держится.
Я позвонил пациенту Когана
Уточнив его адрес, я вышел из лаборатории и заметил отъезжающую машину. Водитель, увидев меня, притормозил, но потом нажал на газ и скрылся за поворотом. Некоторые склады использовались, поэтому я нисколько не удивился, но неприятная мысль кольнула сердце. Уж не слежка ли это?
Чтобы добраться до артефактора, пришлось немало потрудиться. Даже таксист не сразу нашёл нужный дом. Мы останавливались и спрашивали у прохожих, как найти дом по указанному адресу.
Всё дело в том, что артефактор жил на окраине Торжка за городским кладбищем, а его дом огораживала высокая каменная стена, на которой не было никаких обозначений.
На долгий звонок из железной калитки показалась пожилая женщина представившаяся супругой больного и проводила к дому. А вот дом стоил того, чтобы на него посмотреть. Это была высокая изба, сложенная из толстенных стволов деревьев-манаросов. Даже представить сложно, во сколько ему обошелся этот дом, ведь за каждое растение из анобласти, заказчики платили немалые деньги.
Я поднялся вслед за женщиной на крыльцо с резными перилами и зашёл в дом. Если честно, ожидал увидеть печь с лежанкой, разноцветные коврики, скамейки и лучину, как в тех сказках, которые Лида читала маленькому Саше, но ошибся. Внутри всё было в современном стиле: новенький ремонт, много стекла, зеркал, а также кожаная мягкая мебель и дорогая техника.
Женщина провела меня в спальню, где на кровати лежал артефактор с поднятыми на подушки ногами. Его стопы покрывала такая же твёрдая корка, что и на ладонях. Он сморщился от боли, когда попытался поудобнее устроиться на кровати.
— Простите, не могу пожать вашу руку. Я вообще уже ничего не могу. Превращаюсь в инвалида, — пожаловался он.
Я помог ему сесть и протянул пробирку с лиловым средством.
— Сначала выпейте это снадобье. Как только ладони и стопы очистятся, нужно сразу выпить лекарство из этой пробирки, — я показал ему стеклянную ёмкость с синей жидкостью. — Но хочу сразу предупредить — первое снадобье очень сильное. Вы даже можете умереть.
Он взял и с сомнением посмотрел на пробирку с лиловым зельем.
— Могу умереть? — задумчиво проговорил он. — Тогда, может, не рисковать?
— Как хотите, — развёл я руками. — Но больше у меня нет идей, как освободить ваш организм из плена манароса. Пока мы его не убьём, он будет продолжать
У артефактора расширились глаза от ужаса, когда я ему рассказал, что скоро он весь покроется корками, больше не сможет двигаться и в конце концов умрёт в муках.
— Хорошо, я выпью всё, что вы мне принесли, — упавшим голосом сказал он, нерешительно откупорил крышку и, глубоко вздохнув, залпом выпил состав.
Я замер, не спуская с него взгляда. С минуту ничего не происходило, но тут артефактор резко выгнулся, раскраснелся и заорал во всё горло. Вены на его шее вздулись, невидящий взгляд устремился в потолок.
В комнату вбежала встревоженная женщина.
— Что происходит? Вася! Вася! — женщин кинулась к нему, но я преградил ей дорогу.
— Не сметь его трогать!
Женщина не посмела ослушаться, только запричитала и заплакала. Артефактор же продолжал орать, будто его пытали раскалённым железом. Тут я заметил, что корки на руках и ногах мужчины начали отваливаться, а под ними тонкая розовая кожа.
Как только последняя корка отвалилась, я подскочил к несчастному и залил в рот синюю жидкость.
— Глотай! Глотай!
Мужчина с трудом проглотил, захрипел и обмяк, отключившись.
— Он умер? — выдохнула испуганная женщина.
— Нет. Скорее, наоборот, ожил. Помогите перенести его на диван, но ни в коем случае не дотрагивайтесь до корок.
Вдвоём мы положили артефактора на диван, после чего я аккуратно скрутил простынь и велел женщине сжечь свёрток. Та выбежала на улицу, и в окно я увидел, как она бросила свёрток на землю, облила его какой-то жидкостью и подожгла. Простынь сгорела меньше чем за минуту.
Между тем больной пришёл в себя и с удивлением рассматривал розовые ладони.
— Получилось? — еле слышно спросил он.
— Да, хотя это было непросто. Впредь работайте в перчатках, чтобы снова не стать жертвой манароса, и будьте предельно осторожны, — ответил я.
Супруги бросились наперебой благодарить меня. Женщина так расчувствовалась, что снова заплакала и крепко обняла меня, а мужчина выписал чек на пять тысяч, хотя я просил три.
На обратном пути я позвонил Ване. Эликсир для Лены у меня был с собой, и вскоре мы уже ехали в сторону Твери. Я рассказал другу о том, что случилось с артефактором и предупредил, что в анобласти нужно быть очень осторожными.
— Помню один случай. Охотник внезапно умер, а на похоронах все увидели, что у него из уха выглядывает росток, — сказал Ваня. — А ещё мой дед рассказывал, что его дядька себе кончики пальцев отрубил. Говорил, что под ногтями у него что-то поселилось. Все считали его сумасшедшим, но, похоже, он тоже заразился манаросом.
— А он был охотником?
— Да, как и все в моём роду. Правда, несколько человек служили в имперской гвардии, но в основном мы все занимаемся анобластью, это наш долг перед империей.