Личный друг Бога
Шрифт:
— Именно, что почудилось! — фыркнул Глеб.
— Они говорили с тобой?
— Ну, с кем же еще?!
— Ты… — Дарил потер вмиг вспотевший лоб. — Ты не такой как мы, Богоборец… Ты не Двуживущий, но и не Одноживущий…
— Перестань нести эту чушь! Мне надоело ее слушать!
— Они заговорили с тобой! Они приняли тебя за Двуживущего!
— Кто?
— Обманы, болван! — сказал кто-то на самое ухо. И Глеб вздрогнул, отпрыгнул, развернулся.
Два уродливых карлика — один на плечах другого — стояли перед ним и корчили рожи. Глеб едва
— Я — верхний Обман, — сказал тот, что находился сверху.
— А я — Обман нижний, — сказал другой карлик и подпрыгнул, стряхнув с плеч своего товарища-близнеца. Они сделали синхронный кульбит и встали рядом.
— Я — Обман правый!
— Нет, это я Обман правый!
— Если посмотреть с их стороны, то ты Обман левый!
— Я не хочу смотреть с их стороны!
— Но они так на тебя и смотрят!..
— Эй! — Глеб, нахмурясь, рассматривал уродцев. — Вы клоуны?
— Мы Обманы! — взвизгнули они оба, свирепо на него глянув. Глаза у них были маленькие и красные — словно икринки. — Это наши Шпили! Это наша крепость! Это наше место!
— Не зли их, Богоборец, — тихо сказал Дарил. — Может, они и отпустят тебя.
— А разве они собираются меня задержать? — фыркнул Глеб.
— Мы? — переглянулись карлики. — Мы? — Они рассмеялись; их смех был похож на всхлипы. — Иди куда хочешь! Убирайся на все четыре стороны! Немедленно! Сейчас же! Мы не задерживаем тебя, мы тебя гоним!
— Ну вот, — Глеб повернулся к товарищам, криво улыбнулся. — Разрешение получено. Можно отправляться.
— Попробуй, — осторожно сказал Дарил. — Попробуй, Богоборец, выйди отсюда…
Все кругом молчали, смотрели на Глеба с затаенной тревогой, как на ненормального, или как на смертельно больного; и даже карлики притихли, только сопели громко, да изредка щелкали острыми треугольными зубами.
Глеб, невольно затаив дыхание, осторожно — будто шел в полной темноте — двинулся к дороге. Не пройдя и трех метров, он зло усмехнулся своей неуверенности, пожал плечами, вскинул голову и решительно зашагал к границе, за которой кончался странный мирок обмана и начинался привычный мир.
— Ну? — Он почти уже вышел на открытое место и начал было поворачиваться к оцепеневшим друзьям, как вдруг всем телом налетел на упругую невидимую преграду и едва не упал.
Карлики захохотали, восторженно запрыгали, заскакали словно резиновые мячики.
Глеб не смотрел на них. Он подался вперед, чувствуя сопротивление неведомой силы, попытался его преодолеть — и отступил, поняв, что одним напором здесь ничего не решить. Он поднял камень, кинул его — камень пролетел сквозь незримую стену и упал в траву. Копье тоже не встречало сопротивления — но пальцы, сжимающие древко, упирались в преграду…
— Они думают, что ты Двуживущий, — со вздохом сказал Дарил, наблюдая за манипуляциями Глеба. — Ты хотел узнать, что случалось с людьми, которые здесь пропадали? Возможно, скоро узнаешь.
— Глеб! — рядом появился Ирт. — Ты что, действительно не можешь и
— Не могу, черт побери! — Глеб, словно мим, руками ощупывал преграду, искал прореху или слабину.
— Но я… — Ирт легко переступил грань, возле которой топтался Глеб. — Но я ничего не чувствую!..
— Ты — Одноживущий, — сказал Дарил. — Самый простой, самый обычный Одноживущий. Обманам ты не интересен. Они тебе даже не показываются.
— Так я что?.. — Отчаявшийся Глеб разбежался, ударил в незримое препятствие плечом — и отлетел назад, больно упал на копчик и без того намятый седлом. — Я теперь что, застрял тут?
— Застрял! — завопили карлики. — Застрял! Как муха в меду! Как таракан в смоле!
— Эй, вы! — рявкнул на них Глеб. — Выпустите меня!
— Он никогда не выйдет!.. — Уродцы скакали, словно циркачи, гримасничали и показывали Глебу языки — языков было много всяких, порой по четыре штуки в одном рту. — Его сожрет Обманщик!..
Глеб смотрел то на скачущих уродцев, то на своих растерянных товарищей, то на близкую, вроде бы, но недосягаемую дорогу.
— Вот что! — Он перехватил копье. — Или вы меня выпускаете, или я вас прикончу!
— Не серди их, — простонал Дарил. — Только не серди!
— И не собираюсь! — обернулся к нему Глеб. — Я просто нанизаю их на копье.
Ему вдруг показалось, что древко копья чуть изогнулось Миг — и оно повисло, как вареная макаронина, а наконечник оплыл, словно кусок льда, опущенный в кипяток.
— Ах вы! — Глеб отшвырнул копье — оно упало на землю и приняло нормальный вид. Но Глеб не стал его подбирать; он кинулся к одному из карликов, схватил его за руку, дернул к себе — и увидел, что держит за хвост лошадь. Он метнулся к другому уродцу, ударил в огромный рот, по слюнявым мясистым губам — но кулак врезался в шершавую, подсвеченную изнутри колонну. Он схватил в охапку возникшего рядом карлика, сжал его — и вдруг понял, что в его объятиях жалобно пищит Фива.
Глеб поспешно выпустил девушку, догадавшись, что Обманы дурят его, и не решаясь уже что-то предпринимать: не хватало только, чтоб он зашиб кого-нибудь из друзей. Он остановился, опустил руки, исподлобья наблюдая за веселящимися уродливыми лилипутами.
— Что теперь делать, Глеб? — Ирт осторожно тронул его за плечо.
— Если вы уйдете… Тогда, может, у меня и получится с ними разделаться.
— Даже если ты и сможешь… Сумеешь ли ты потом выбраться?
— Не знаю…
Ирт помолчал. Рядом с ним встали Горр и Фива. Хмурый Дарил отошел в сторону — он чувствовал свою вину, и боялся, что его начнут обвинять в случившемся. Охранники держались рядом с хозяином, и вид у них был такой, словно они готовились напасть на Богоборца. Но Глеб этого не замечал. Он не искал виноватых. Он предполагал, что в Мире не могут существовать ловушки без выхода, и пытался понять, как же отсюда выбраться. Карлики не давали сосредоточиться, они прыгали рядом, мельтешили и шумели, хватали за одежду, за ноги и за руки.