Личный друг Бога
Шрифт:
Хозяина «Хромого мула» звали Халеном. Он был плешив и конопат и носил прозвище Рыжий. Всю свою жизнь он батрачил, работал на чужой земле, на чужих людей, но два года назад умерший дядя неожиданно оставил ему в наследство харчевню, и Хален с семьей перебрался на новое место жительства. Со временем он освоился, привык к своему заведению, приносящему стабильный доход, но вот робость и покорная услужливость никуда не делись. Хозяин прибыльной харчевни вел себя как нищий батрак — что, впрочем, многим посетителям нравилось…
Танк
Насчет людей, которые назовут имя Танка и скажут, что пришли к нему, у Халена были точные инструкции. Ему было велено таким людям ни в чем не отказывать, отвечать на любые их вопросы, а в случае надобности — сопроводить в кабинет и со всеми удобствами там устроить.
Глеб поинтересовался, много ли таких людей приходит. Хален, поразмыслив, ответил, что много. В неделю два-три человека появляются, обычно все те же, знакомые. Сидят недолго, уходят быстро. А иногда и не уходят, а словно пропадают…
Когда Хален стал повторяться, Глеб поблагодарил его и сказал, что им хотелось бы отдохнуть. Хозяин понял его правильно и поспешно направился к двери, но Глеб окликнул его.
— Еще одна маленькая просьба, — сказал он.
— Все, что угодно.
— Если есть возможность, пусть кто-нибудь поищет паренька по имени Горр. Он слегка диковат и, наверное, будет заметен. На вид ему пятнадцать-шестнадцать лет, он худой и давно не стриженный.
— Хорошо, — кивнул Рыжий Хален. — Я попрошу своего сына заняться этим. У него много знакомых мальчишек.
— И пусть еще они поищут девушку по имени Фива…
Хален почтительно выслушал Глеба, кивнул и удалился, тихо прикрыв за собой дверь. Больше он не появлялся; он знал, что если гости захотят его видеть, то связки бубенцов, похожие на гроздья железного винограда, известят его об этом…
— Ну вот, — сказал Глеб, устраиваясь в плетеном кресле перед письменным столом. — Наконец-то не надо никуда бежать, а можно спокойно посидеть… — Он выложил на стол все книги, из деревянного лотка вынул лист бумаги, подвинул к себе чернильницу, взял из стакана чистое очиненное перо. — Надеюсь, хозяин простит мне маленькое самоуправство.
Он
«Я, Глеб Истомин, настоящим письмом обращаюсь к себе…»
— Что ты пишешь? — спросил Ирт. Он лежал на кровати и листал какой-то альбом. Кажется, это был бестиарий.
— Да вот, давно уже собирался выложить на бумагу кое-какие свои мысли. Если я страдаю хронической потерей памяти, — он криво ухмыльнулся, дернул плечом, — мне будет полезно потом ознакомиться с этими записками.
Ирт помолчал, разглядывая картинки демонов и чудовищ. Глеб скрипел пером — перо было непростое, оно набирало чернил на целый абзац и отдавало их бумаге ровно, словно капиллярная ручка.
— Говорят, Богоборец может найти путь в мир Двуживущих, — тихо сказал Ирт.
— Что? — Глеб перестал писать, повернулся к товарищу.
— Говорят, что те, кто будет рядом с ним, смогут стать Двуживущими.
— Кто говорит? Легенды?
— Рабы… — Ирт закрыл книгу, посмотрел на Глеба. — Никто так не хочет свободы, как рабы. Они верят, что Богоборец пришел в Мир, чтобы освободить их. Они считают, что ты заберешь их с собой, когда найдешь путь.
— Путь в реальность? И как же я его отыщу? Когда?.. — Глеб посмеивался, но ждал ответа с замиранием сердца.
— Я не знаю.
— Может, Танк знает?
— Может быть.
— Или… Или Белиал.
— Возможно…
Глеб задумался, поглаживая пером щеку, глядя на последнюю строчку и удивляясь чудовищности написанного:
«…Епископ мертв. Ты тоже мертв. Вот уже несколько лет…»
— Мы все рабы, — заметил Ирт, отворачиваясь. — Рабы Мира. Ты тоже, Богоборец.
— Нет! — с неожиданной злобой сказал Глеб. — Еще ничего не известно! — Он макнул перо в чернильницу, выдернул из лотка чистый лист бумаги.
«…Все это может оказаться чудовищным обманом, психологическим экспериментом, программным сбоем, болезнью, кошмаром — чем угодно. Я точно знаю лишь то, что не могу заснуть и вернуться в реальность…»
Перо скрежетало, бумага рвалась, буквы выходили жирные, острые.
«…Все вокруг словно сговорились. Всё вокруг заставляет меня поверить в невозможное…»
— Ты ведь сделаешь меня Двуживущим, Глеб? — едва слышно спросил Ирт. — Ты сделаешь меня свободным?..
Глеб писал долго. Он изложил все события, что случились с ним, и те события, о которых ему сообщил Ирт. Он рассказал все, что знал о Белиале и о Танке. Подробно расписал свои магические способности и умения. Как мог, набросал портреты друзей и каждому дал словесную характеристику. Потом вложил исписанные листы в найденный здесь же конверт, запечатал его и вручил Ирту: