Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации

Верескова Дарья

На меня смотрели. Десятки глаз. Те, кого я знала близко, и те, с кем едва пересекалась.

Глаза Дирка по какой-то причине светились восхищением и почтением, в то время как Отто смотрел скорее неверяще. Касон постоянно отводил взгляд, словно стыдился чего-то.

Чего они ждали от меня? Кем считали?

Ответ на этот вопрос я получила совсем скоро, когда Валдрин подвёл ко мне лошадь.

— Негоже тебе идти пешком, как обычным воинам, — усмехнулся он. — Ярл велел подготовить для тебя эту кобылку, когда ты придёшь

в себя. Через несколько дней мы прибудем в Блекхейвен.

Блекхейвен…

— Не думала, что вновь окажусь там так скоро, — ответила я, радуясь тому, что отношение Валдрина, по крайней мере, не изменилось.

Кобылка — это неплохо. С ней я доберусь до Тулле намного быстрее.

— Жду не дождусь увидеть выражение лица ярла Ярвена и Бриджид, когда они узнают! — Валдрин вырвал меня из собственных мыслей. — Я с самого начала считал их легенду о Сольвейг полной дуростью, но теперь ни у кого нет и не будет сомнений, кто из вас настоящая Красная Королева и о ком говорил Халвэ.

***

— Вы должны молчать о том, что произошло! Не говорить никому, — рычала я на каждого, кто пытался хотя бы заговорить со мной о предсказании мудреца или о моей магии, и особенно — о «Красной Сольвейг».

Бывшие напарники убеждали меня, что именно обо мне идет речь, что именно я и Райлен должны начать новую династию. Глаза мужчин горели восхищением, а многие и вовсе уверились, что эта самая Сольвейг была воплощением самой Горящей Гильдиры, одной из северных богинь.

— Если ты хочешь этого, конечно, — как правило, отвечали те, кого я просила.

Но были и те, кто сопротивлялся.

— Я не позволю другой называть себя королевой Сольвейг. Я видел правду своими глазами, — Дирк оказался самым упрямым из всех и верил, что скрытие такой информации является почти святотатством. — Красная Королева была великой воительницей, и единственная причина, по которой леди Бриджид сходило с рук такое пренебрежение к предкам, — это то, что она была невестой ярла Райлена. Но сейчас…

— Она и сейчас является невестой вашего ярла, Дирк! И если ты раскроешь эту информацию, Орин окажется под угрозой, как и моя мать, которая, возможно, жива, и которую я должна найти. Ты лишаешь меня возможности отомстить за свою семью!

— Есть то, что важнее мести, Даниэла, — и я когда-то считала его самым мудрым из нас? — Айзенвейл на пороге новой вехи, ты дашь начало великой династии!

Нет никакой будущей великой династии.

Я даже не человек. И не могу зачать дитя.

— Если она сказала, что вы будете молчать, Дирк, — значит, вы будете молчать! — рядом возник Райлен и метнул в сторону самого старшего из моих бывших напарников такой взгляд, что тот тут же замолчал. Хотя и надулся, будто

отчаянно хотел что-то возразить. — Это приказ.

Не знаю, что именно Райлен сказал остальным, но к концу дня никто больше не пытался завести со мной разговор на эту тему — хотя я продолжала ловить на себе бесконечное множество взглядов. Некоторые почти незнакомые воины даже искали у меня благословения перед битвой.

Я старалась пресекать почти все подобные разговоры в самом зародыше, зная: чем больше ложной надежды поселится в их сердцах сейчас, тем сильнее будет разочарование потом — когда я не начну никакой династии, а Райлен, как и собирался, женится на Бриджид.

Будущее всё ещё казалось чем-то отдалённым, неважным, хотя я уже начинала понимать — пора задуматься о том, что будет дальше. Безумие последних недель немного отступило, и вместе с этим пришло осознание, насколько глупо я себя вела. Если Синье жива…

Нельзя сейчас позволять себе надеяться, расслабляться. Орин теперь моя ответственность, и рассчитывать на жизнь при Райлене нельзя. Я почему-то не сомневалась, что Бриджид меня ненавидит. И если до неё дойдут слухи о том, что у меня — огненная магия...

***

К обратной поездке в Тулле я готовилась менее шести часов — путь до единственной деревни моего клана был неблизкий, и я надеялась, что к тому моменту магия уже полностью восстановится. Никаких новостей о дезертире Хальдане до отряда не дошло, и это вселяло слабую уверенность.

Слабость накатывала волнами, неожиданно, заставляя останавливаться у первого попавшегося дерева или телеги — и неизбежно привлекала к себе десятки взглядов.

— Тебе бы лечь, — встревоженно говорил Касон, который за один день превратился в заботливого дядюшку.

— Дан, думаю, тебе рано отправляться в путь, — это уже Отто.

Говорили ли они это потому, что считали что я ещё не оправилась? Или потому, что верили в то, что если я уеду — то исчезну навсегда?

Я игнорировала все их комментарии и спокойно собиралась в дорогу, используя припасы отряда. Никто не остановил меня, никто ничего не запретил. Только Иво иногда смотрел с другого конца лагеря, но, единственный из всех, ни разу не подошёл.

Вот что у него в голове?

Ответ я получила перед самым отъездом — когда уже закрепила на лошади сумки с провизией и всем необходимым.

— Я думал, это был знак. Что нужно забыть о тебе. Думал, у тебя совсем иное предзнаменование. Что будущее Айзенвейла связано с тобой, — сказал он хриплым, низким голосом, неожиданно возникнув рядом с моей кобылкой. — Но даже это не работает.

Иво не сводил с меня напряжённого, почти требовательного взгляда, будто ждал, что я вот-вот скажу какое-то окончательное слово, приму решение. Связанное с ним?