Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации

Верескова Дарья

— Мы отправимся на Север сразу, как Райлен придёт в себя, — уверенно произнесла я.

И я сделаю всё, чтобы помочь Райлену отстоять контроль и удержать объединённый Север. Хватит прятаться. Будут у него наследники или нет — это отдельный вопрос, но и он, и я можем добиться многого благодаря своей магии.

С каждым днем я все меньше верила в добрые намерения Ярвена.

— Я рада, что ты хорошо себя чувствуешь, — произнесла герцогиня.

— Спасибо, — поблагодарила я, испытывая лёгкую грусть от того, что нам скоро уезжать. Талира была единственной,

кроме Райлена, от кого я не скрывала саму себя. А ещё, в отличие от меня, она не отвергала свою земную природу, полностью используя всё, что дали ей её гены.

— Я заряжу батарею полностью, но если тебе понадобится использовать медицинскую капсулу, а энергии будет недостаточно — дай мне знать. Я сразу же приеду и всё пополню.

Я знала, что Талира прожила почти всю жизнь в состоянии, в котором многие не выживают, и подозревала, что не все её проблемы со здоровьем закончились. Тем более, магия, которая, как оказалось, была у герцогини, в самой девушке так и не проснулась.

— Спасибо. С этими постоянными поездками сюда я уже почти перестала бояться Ордена Первородной. А ведь раньше мне казалось, что страшнее их нет никого.

— И почему они перестали пугать тебя? — с любопытством спросила я.

— Я поняла, что они слишком любят деньги… в основном деньги Тео, но и мои тоже — чтобы всерьёз копать под нас. А теперь и вовсе вся северная Ксин’тера нас боится и считает, что мы пойдём на многое.

— Почему?

— Потому что мы поглощаем земли моего собственного отца, графа Керьи. Одну деревню за другой — выкупаем, загоняем его в долги… — казалось, произнося это, герцогиня испытывала настоящее удовольствие.

— Твои отношения с отцом не задались? — хмыкнула я.

Вообще-то, Талира не обязана ничего мне рассказывать, но я была очень благодарна за то, что она чуть открылась. Герцогиня решила поделиться частью своей жизни — той, что касалась её матери. И именно тогда я поняла, почему хранилище данных отозвалось на неё, почему она смогла открыть ковчег с Целесте.

Мать Талиры, женщина по имени Айгис, похоже, была одной из изначальных землян — её разбудили из криосна как часть одного из экстренных протоколов, так же, как и доктора Ларссона. Но Айгис погрузили в сон ещё в детстве, и, вместо того чтобы привести колонию к светлому будущему, Айгис… влюбилась в графа Керьи, аборигена, врага землян. Тот уже тогда был женат, но «забыл» рассказать об этом потрясающе яркой и красивой землянке, которую встретил случайно.

— Ай! — прошипела я сквозь зубы, почувствовав резкий спазм в животе. Никогда раньше такого не испытывала.

— Всё в порядке?

— Да, просто странно себя чувствую. Извини, продолжай.

— Моя мать умерла при родах, но в тот момент она была уверена, что рожает в законном браке, признанном Первородной… Что с тобой?

Талира заметила, как я всё сильнее морщусь, а я и сама не понимала, почему мне так плохо. Словно всё внутри скручивалось в болезненном спазме, который все нарастал, как пружина, и после наступало краткое облегчение.

— Похоже, ваша капсула заразила меня чем-то, — пошутила я, скручиваясь от очередного спазма и рассматривая свой живот… и только тогда заметила свои штаны. — Кровь…

Герцогиня присвистнула и, неожиданно довольно улыбнувшись, с силой хлопнула меня по плечу. Для такой хрупкой девушки, как она, удар получился удивительно сильным.

—

Поздравляю, Даниэла. Это женские дни, и они совершенно нормальны для здоровых женщин.

Глава 39. Даниэла и Райлен из клана Блэкторн. Красная Королева

— Ты понимаешь, что если сейчас вернёшься со мной, если мы вместе отправимся разговаривать с Ярвеном и его приспешниками, пути назад для тебя не будет?

Понимаю.

И, наверное, понимала давно — и в глубине души боялась. Того, что те, кто увидят мою магию, поверят в легенду Халвэ, которую я считала невозможной. А потом, когда никаких детей Райлена не появится — ни от меня, ни от другой женщины — они будут разочарованы, и Север вновь погрузится в хаос.

Я и сейчас была убеждена, что если предсказание Халвэ и имело какую-то связь с реальностью, то оно касалось настоящих Дэйнеллы и Райлена — тех мутирующих эмбрионов, что остались в исследовательском комплексе. Но и этот вариант теперь невозможен — Рей уничтожил лабораторию.

— Я готова, — умиротворённо улыбнулась я, сидя на лошади рядом с Райленом.

Как там сказал Халвэ лично мне?

«Другого шанса не будет, не дай своей трусости погубить нас всех.»

— Ты понимаешь, что люди свяжут тебя со мной, что будут верить, будто ты должна быть со мной? Даниэла?!

— Я понимаю! — резко ответила я. — И я хочу этого. Сейчас настроением людей манипулирует ярл Ярвен. Чтобы усилить своё влияние, он сделал из Бриджид Красную Сольвейг. Если бы не он, люди, возможно, вообще не вспомнили бы о ней в легенде — достаточно того, что твоя кровь подпитывает камни всех кланов. Талира правильно сказала — вера управляет людьми, она объединяет Север сейчас, но вера в Сольвейг перегрета.

— Я не об этом, Дани! Ты понимаешь, что не сможешь выбрать мужчину сама, если сейчас поедешь со мной? — голос Рея звучал жёстко, резко, и в лице — ни намёка на мягкость.

— Как и ты, — не менее резко ответила я. — Но вообще-то это не так. Со временем всё забудется, особенно если люди будут жить в довольстве и мире, и если их веру в сказки не будут постоянно подкармливать.

Райлен зло встряхнул головой, затем отвернулся, устремив взгляд в горизонт, и я вновь почувствовала, что сказала что-то не то.

Ну почему?! Я ведь всего лишь хотела объяснить, что если мы отправимся вдвоём, это ещё не значит, что мы обязаны стать парой. Что людские пересуды поутихнут, и ему не стоит об этом беспокоиться. Ни он, ни я не будем насильно втянуты в отношения, а остальные могут думать что хотят.

— Ты сказала, что хочешь этого…

— А ты нет? Подумай, Райлен! Мы могли бы жить в мире, в тепле, в достатке, думая о будущем — о счастливом будущем! Если тебе по душе Синяя Трясина — ты можешь отстроить нечто похожее у себя. Вспомни о своих друзьях — об Иво, Касоне, Эрике, об их будущих семьях. И знаешь, что? Я тоже хочу жить в этом мире. Со своими друзьями, с семьёй... с тобой, чёрт возьми — живым и счастливым, зная, что завтра будет хорошим. И послезавтра. И через двадцать лет. Представь себе: может, ты даже сумеешь добиться того, чтобы северян перестали звать дикарями. И я хочу быть частью этого пути. Быть рядом с тобой, помогать тебе — так же, как ты помог мне. Если, конечно, ты этого хочешь.