Шрифт:
Личный водитель
Вера спустилась с крыльца, прошагала строевым до калитки. Ей всегда было жаль покидать дом даже ненадолго, поэтому она стремилась уходить без лишней проволоки. Задержишься – расстроишься. Уже лет пять как это было ее любимое убежище. Единственное убежище. Особенно ценными она считала дни, когда бывала здесь одна. Ни громкоголосых компаний, которые собирались здесь все реже, ни детей, что выросли, и слава богу. Именно поэтому сегодня ей было особенно жаль оставлять свое жилище. Она с сожалением кинула последний взгляд на палисадник и захлопнула калитку.
Машина уже ждала, тихонечко пофыркивая мотором, как диковатая, но прирученная лошадь. Вера открыла дверь пассажирского сиденья автомобиля. Не глядя, бросила:
– Доброе
Махнула неопределенно. В город. Куда же еще? Машина плавно тронулась, и вскоре одинаковые заборчики поселка сменили пыльные деревья вдоль шоссе. За окном, нагоняя сон, мелькал апрельский пейзаж. Вера вспомнила, что теперь у нее новый водитель. На мгновение напряглась, но тут же расслабилась. Они уже знакомы, все в порядке. Он возил ее куда-то пару раз. Оба раза она была под вином, поэтому деталей особо не помнила. Теперь придется вспоминать. Хотя бы имя для начала. Про себя отметила, что ведет новичок без рисовки. Вот и славно. Эти щенки любят полихачить, только за руль пусти. От слишком быстрой езды ее укачивало, от нарочито медленной – тоже. Именно поэтому обычно ее возили мужики постарше. Только в этот раз Олег подсунул ей совсем зеленого. – Рекомендовали, – ограничился он короткой фразой. В последнее время это было совсем не редкостью – короткие, исчезающие как вид, фразы между ними, как остовы давно сожженных мостов.
Впрочем, рекомендации Вере были не так важны. Главное, чтобы ее не укачало. Она могла бы и придраться, дать указания, чтобы не расслаблялся, но этот новенький и так вел, как надо.
Сегодня Верой владело странное настроение. Весеннее солнце заливало капот, гладило по щекам сквозь толстое стекло. Теплый асфальт шуршал под колесами, покорно прогибаясь под мощью двухтонной машины. Возможно, дело в странном утре. Сегодня Вера не обошла вниманием столик с духами, а там было на что посмотреть, целая витрина. Плюс платье, странный выбор для такой, как она, скорее дочке подошло бы, уж слишком смелый вырез, да и длина… Весна так действует, решила Вера и вздохнула. Ну не возвращаться же из-за того, что из-под платья видны колени.
Вера кинула косой взгляд на водителя. Как его зовут? Витя, Вова? Нет, Ваня. Точно, Ваня. Иван, значит. Иванушка. Только бы не дурачок. Вера развернулась вполоборота и беззастенчиво уставилась на парня, пару минут разглядывала его, потом отвернулась к окну. Ничего особенного. Курносый нос, кожа бледная, почти прозрачная на скулах, в синеву. Такие парни плохо загорают даже самым жарким летом. Глаза светлые, скорее всего, из-за темных очков не видно. Волосы тоже светлые, русые, немного вьющиеся. Вера заскучала, зевнула, едва не забыв прикрыться ладонью. Дорога предстояла долгая, и по пути нужно было сделать несколько необходимых остановок. «Как все достало» – подумала она. Почему рабочие вопросы приходится решать ей? Непонятно. Ей и домашних вполне хватает. Занимался бы всем сам, подумала Вера, разозлившись на мужа. Ей уже давно перестало казаться странным, что она не может сразу вспомнить его лицо. Перед глазами всплывал мутный, как мыльные разводы, образ. Они теперь почти не виделись. По будням в силу занятости – Олег вечно прозябал в своем офисе, хотя под «офисом» и «делами», как Вера полагала, давно скрывался не только бизнес. Что именно, ей думать не хотелось.
– К юристу сначала или на стройку, Вера Николаевна? – женщина вздрогнула, выдернутая из дремоты голосом водителя. Она услышала вопрос, но смысл сказанного не поняла. Этот голос напомнил ей что-то. Что-то далекое, забытое, скрытое под нафталиновыми слоями событий и лет. Что-то неуловимое, что задело струну глубоко в душе, отдалось тяжелым, грудным звуком, заставило вибрировать в самом низу живота. Вера дернула плечами. Не к месту, не ко времени так распускаться. Негоже при мальчишке. Натянула на лицо привычную маску и обернулась к водителю:
– Что ты сказал?
– Куда сначала ехать, Вера Николаевна? – прозвучал ответ. Вере понравился спокойный тон и в то же время разозлил. Простой водитель – тот лучше держит себя в руках.
– К Сливовскому сначала поезжай, потом посмотрим.
Веру неожиданно пробрал озноб.
Нет, все же, почему? Вера хотела успокоиться и не могла. Ответ она прекрасно знала. Потому что скучно. Потому что не видела мужской ласки уже почти год – и это при живом-то муже. Договоренности такие договоренности. Она не спрашивала, где он проводит вечера, он не задавал вопросов по счетам, не проверял баланс на картах.
Вера аккуратно скосила глаза и еще раз взглянула на парня. Молодой. Немного бледный, да. Ну и что с того? Странная улыбка затрепетала в уголках рта. Женщина расправила плечи и откинула голову назад, словно в мгновение помолодела. Раскрылась и тут же сгорбилась, нахмурилась. Отвернулась, словно спрятавшись. Лицо ее осунулось. «Что ты себе возомнила?» Он совсем щенок. Зачем такому тетка в возрасте почти под пятьдесят, хоть и дорого одетая? Один ее левый сапог стоит столько же, сколько он платит за свою съемную квартиру в год. Ему нужно молодое мясо, а не ее потерявшие товарный вид прелести, прикрытые блестящими стекляшками и замшей. Молодость любит молодость. Притягивает ее, как магнит притягивает гвоздики и скрепки. Не надо никаких ухищрений – стоит только оказаться в достаточной близости друг от друга, чтобы в игру вступили эндорфины. И все же, Вера никак не могла сосредоточиться на дороге. Какие у него сильные руки. Не перекачанные в тренажерке, но плотные, упругие. Широкоплечий. Наверняка, может спокойно носить любые тяжести. Вера мгновенно представила себя, крепко прислоненной к стене, удерживаемой лишь крепкими мужскими ладонями. Она издала вздох и тут же вздрогнула, смутилась.
Что, если рискнуть? Дикая мысль мелькнула сверкающей кометой, погасла и тут же вернулась вновь. Возможно, это ее последний шанс, ее лебединая песня. Вновь почувствовать себя желанной. Не плановым пунктом в годовом списке супружеских долгов, а по-настоящему притягательной, вожделенной. Вера приподнялась и чуть подалась вперед. Ей стало трудно дышать. Она ослабила шелковый шейный платок и откинула назад густые волосы.
Иван почувствовал ее движение, спросил:
– Вам жарко, Вера Николаевна? Включить кондиционер?
– Нет… Да, мне жарко, – женщина говорила торопливо, сбивалась. – Лучше открой окно. Вот так, совсем немного.
Свежий весенний воздух ворвался в щель окна, заполнил салон резким визгом шин, перекличкой клаксонов и терпким запахом листвы, бензина и весны. Вера улыбнулась и расслабилась. Да к черту! Гори все синим пламенем. Она обернулась к Ивану.
– Заверни в переулок!
Парень кинул короткий недоуменный взгляд, но молча подчинился. Они миновали сумрачный колодец двора и остановились в темной арке – там, где приказала Вера. Она уже не чувствовала смущения. Придвинулась к нему, сняла очки и швырнула их куда-то на заднее сиденье. Порывисто прижалась к нему дрожащим телом.
– Вера Николаевна, что вы делаете?
Голос его был все так же бесстрастен, лишь легкая нотка испуга угадывалась в нем. Вера застыла, мысленно влепила себе пощечину. Закусила до боли нижнюю губу, отодвинулась обратно на сиденье. Какая же она дура. Щеки ее пылали невыносимо, на глаза навернулись слезы. Она дернула головой, волосы прикрыли лицо.
– Ничего. Сама не знаю. Поезжай.
День прошел как в тумане. Вера завершила все дела, затем заехала к юристу и на стройку. Она делала все автоматически, твердым голосом отдавала приказы – выручали профессиональные навыки, наработанные годами.