Личный враг Бога
Шрифт:
Патруль остановился, один из всадников спешился и подошел к Глебу, положив ладонь на рукоять короткого меча.
— Кто такой? Двуживущий?
— Да, — подтвердил Глеб.
— Что делаете так поздно?
— Вышел подышать свежим воздухом. Какая гроза, а!
Сердце бешено колотилось.
«Только бы никто не вышел… Услышали ли стук?»
Патрульный внимательно осмотрел Глеба — его насквозь промокший плащ, мокрые волосы на лбу, грязную обувь, дрожащие от холода бледные пальцы.
— Вы
— Нет, зашел к своему другу. Это его дом… Пожалуй, я пойду спать. — Он тихонько толкнул дверь и заглянул в темноту дома.
— Стойте! Как вас зовут?
— Я что-то нарушил, офицер? — Глеб притворился возмущенным, повысил голос. — Разве комендантский час распространяется теперь и на Двуживущих? Я всего лишь вышел на свежий воздух, побродил под дождем, а сейчас собираюсь залезть в теплую постель и оставить на время этот мир. Разве я кому помешал? Не понимаю. Что не так, офицер?
Патрульный долго смотрел на него, неподвижный, невозмутимый, и холодные брызги били его в лицо, капли сбегали по блестящему металлу лат, затекали в сапоги.
— Хорошо, идите, — наконец сказал он, и Глеб, подавив вздох облегчения, протиснулся в дом, прикрыл за собой дверь и, прислонив ухо к замочной скважине, стал внимательно слушать. Он услышал, как застучали тяжелые сапоги по мостовой, как неразборчивые голоса громко заспорили о чем-то, и нетерпеливо заржала лошадь, и зацокали копыта, затихая и теряясь в шуме ливня. А когда цокот стих совсем, он понял, что слышит еще что-то. Не с улицы, нет. Здесь, в доме, в темноте незнакомых комнат, за невидимыми во мраке дверьми, среди чужих стен и перегородок, раздавались мерзкие негромкие звуки. Словно кто-то жадно вгрызался острыми зубами в мягкую плоть. Возбужденно повизгивая, рвал загнутыми иглами когтей живое сочное мясо. И что-то вязко булькало, и не вода это была, не дождь за окнами, а загустевающая кровь стекала на пол, и воздух пропитался ее острым тошнотворным запахом.
Глеб почувствовал, как зашевелились волосы на голове. Он вынул нож и выставил его перед собой, слепо щурясь в непроглядную пустоту дома. Что-то коснулось его плеча, и он отпрыгнул в сторону, готовый отразить возможную атаку.
— Тихо ты! Это я, Николай… Они ушли?
— Что это? Здесь… — невразумительно спросил Глеб, но Николай его понял.
— Крыса. Всего лишь здоровая голодная крыса.
— Крыса? — переспросил Глеб. — Зачем?
— Сейчас некогда объяснять. Потом. Патруль ушел?
— Да.
Глаза постепенно привыкали к темноте, и Глеб с трудом разглядел неясный овал лица Николая и неопределенные очертания его фигуры.
— Пора и нам уходить.
Заскрипели половицы. Спотыкаясь о расставленную мебель и чертыхаясь шепотом, к ним подошел Игнат. Он волочил за собой огромный куль.
— Помогите, черти, — прохрипел он.
Глеб приоткрыл входную дверь и в комнате чуть посветлело. Николай подхватил свободный конец холщового свертка, и все трое вышли
Периодически подменяя друг друга, они долго тащили тяжелый неудобный куль по спящим улицам, мимо слепых домов, с оглядкой перебегали перекрестки и открытые проплешины площадей. Два раза им навстречу попадались конные патрули, но тонкий слух Николая загодя предупреждал об опасности, и они прятались в тени темных переулков, и дождь плотной шторой скрывал их от глаз стражей ночного Города.
Возле старого квартала их встретил Иван. Его широкоплечая фигура словно выросла из-под земли. Он шепнул:
— С возвращением! — и легко вынул из рук Глеба массивный сверток. Холст немного съехал, на мгновение открыв лоскут чешуйчатого металла, светящегося мягким сиреневым светом. Глеб почувствовал, как обруч на голове потеплел, рассеивая незнакомую магию, исходящую от завернутого в тряпку таинственного трофея.
— Расходимся, — сказал Николай и исчез среди невысоких домиков старого квартала.
— Глеб, ты идешь со мной, — сказал Иван.
— Пока! — махнул рукой им вслед Игнат.
Иван шел быстро. Казалось, что сверток у него под мышкой набит ватой, а не кованным металлом. Глеб едва поспевал за своим проводником.
— Ну, как, все прошло нормально? — спросил Иван.
— Не знаю, — раздраженно ответил Глеб. — Наверно… Откуда я знаю, что там должно было произойти? Мне никто ничего не объяснял…
— Не сердись, Глеб, — Иван замедлил шаг. — Мы не имеем права рисковать, посвящая тебя во все тонкости дела. Ты не член Лиги, хотя когда-то и стоял у истоков ее создания. А что там произошло… Мы всего лишь убили человека. Двуживущего. Который мешал другому Двуживущему. И забрали плату за свою работу.
— Но почему крыса? Дикость какая!
— Крыса? На этот раз крыса? Я не знал… Этим занимаются Николай и Сергей… Проблема в том, что в Городе никого нельзя убить обычным способом — это сразу становится известно Королю, а уж его копейщики и кавалеристы достанут тебя и в катакомбах старого квартала. Поэтому приходится постоянно что-то выдумывать… Сергей называет это «искусством гасить облики». Несчастный случай, пищевое отравление, пожар… Крыса… Тут главное — не повторяться…
— Лига стала гильдией наемных убийц, — с горечью сказал Глеб.
— Не только. Она по-прежнему остается Лигой.
— Слова. Мы, люди, придаем такое большое значение словам…
Дождь стихал. В быстро бегущих облаках появились разрывы, сквозь которые проглянули бледные звезды. Наступало утро.
— И все-таки ты уходишь, — сказал Сергей.
— Да, — ответил Глеб.
— Я еще раз предлагаю тебе присоединиться к нам.
— Нет. Лига теперь другая. Новые правила, новые цели, новые люди…
— Но та же организация, структура. Мы окрепли, встали на ноги, пользуемся авторитетом. Мало кто рискнет бросить нам вызов. Людей Лиги знают в лицо.