Лицо Аэны
Шрифт:
Вице-президент бросил очки на паркет и долго и сосредоточенно топтал их каблуком.
Генерал и советник старались не глядеть на Джека, пунцового от стыда и унижения.
Наконец вице-президент уселся за стол и прерванная было беседа потекла дальше.
— Генерал прав, положение у нас не из лучших, — сказал он.
— Да-а, — протянул советник, — мороз идет по коже, если подумать, каких дров могут наломать эти детишки и их юный диктатор.
— Диктатор?! — вдруг хлопнул себя ладонью полбу посрамленный Джек. — И почему я об этом не подумал раньше! Мы ведь можем
— Ну-ка поподробней, Джек, — попросил вице-президент. — Кажется, на этот раз вы говорите дело.
И воспрянувший духом Джек начал излагать план.
Осуществление коварного замысла Джека началось на следующий день.
В резиденцию юных террористов явился скромный парнишка по имени Билл, заявивший, что желает вступить в «Чилдрен фронт». В качестве вступительного взноса Билл предъявил пленного взрока — виновато улыбающегося толстяка. Толстяк сгибался под тяжестью навьюченного на спину узла.
— Я подумал, что вам тут, наверное, скучновато, — пояснил Билл, — и решил захватить сладости и несколько кассет с классными фильмами.
Предусмотрительность свежеиспеченного бойца «Чилдрен фронта» была встречена дружным радостным воплем.
Заговорщики с непосредственной быстротой приступили к уничтожению конфет и мороженого, не сводя глаз с телеэкрана, где разворачивалось умопомрачительное действо. Героем его был бравый полисмен. Этот же малый с лицом добряка и фигурой атлета оказался главным действующим лицом и остальных лент.
Суперполисмен в мгновение ока расправлялся с гангстерскими бандами и мятежниками, побеждал хитроумных шпионов и кровожадных монстров, не раз спасал от леденящей кровь гибели самого президента.
Поглощенный, как и все, приключениями эффектного киногероя, Роберт Пил слишком поздно осознал грозящую «Чилдрен фронту» опасность. Не прошло и нескольких часов, как большинству его юных сподвижников стало казаться, что быть заговорщиком не так уж привлекательно. И что профессия полисмена — самое стоящее дело для настоящих мужчин.
А Билл не терял времени зря. Маленькие террористы узнали, что тому, кто освободит президента, обещана кругленькая сумма. Ее вполне хватит, чтобы объедаться мороженым до конца дней своих. А кое-кому было дано понять, что они, в отличие от Роберта Нила, выгнанного из школы за хроническую неуспеваемость, пусть худо-бедно, но умеют читать и знают четыре арифметических действия. И посему обладают куда большими правами повелевать в здешнем обществе.
Ко времени, когда запас сладостей истаял и был просмотрен последний фильм, еще недавно монолитный «Чилдрен фронт» дрогнул и вполне созрел для переворота. Поскольку виновато улыбающийся толстяк, обладавший, как потом выяснилось, непостижимым для его комплекции проворством, незаметно разрядил кольты присутствующих, переворот обошелся без кровопролития.
Несмотря на шумные протесты Роберта Нила, дети освободили президента. Но провозгласить нового диктатора не успели, так как ворвавшиеся в помещение неразговорчивые
Спустя несколько часов президент занял привычное кресло в овальном кабинете.
Джек, на носу которого вновь победно водружались черные очки, принимал поздравления.
Скромный парнишка по имени Билл и все так же виновато улыбающийся толстяк давали интервью многочисленным репортерам. На груди у каждого из них красовалась огромная медаль за храбрость, врученная лично президентом.
Никто не сомневался, что необычная история, которая несколько дней заставила волноваться всю страну, завершилась традиционным хэппи-эндом.
— Папочка, это правда, что именно ты придумал, как освободить президента? — спросило, пережевывая клубничный пудинг, семилетнее чадо своего отца, который даже в кругу семьи не расставался с черными очками.
— Разумеется, Энн, — не без самодовольства отвечал тот. — Кто знает, что произошло бы с президентом и со всеми нами, не прояви я известной изобретательности.
— Я горжусь тобой, папочка! — прощебетала дочь. — Ты разрешишь мне посмотреть телевизор в твоем кабинете?
Отец благосклонно кивнул.
Когда он попозже зашел в кабинет, чтобы по обыкновению выкурить сигару, раздался резкий щелчок. Кончик зажатой в его зубах «Короны» как бритвой срезало. Пораженный Джек повернул голову и окаменел. Прямо ему в глаза смотрело дуло весьма внушительного револьвера с глушителем на конце.
— Предатель!.. — совсем не по-детски скрежетнула зубами Энн и повела дулом на письменный стол, где лежали предусмотрительно заготовленные наручники.
— Набрось-ка эти браслеты на руки, папочка, и без шуток!
Шутить тут ни к чему. Это Джек понял, как только вторая пуля отхватила еще более внушительный кусок сигары.
С перекошенным от бессильной ярости лицом он защелкнул у себя на запястьях стальные кольца.
Вслед за этим Энн, явно подражая героине какого-то боевика, быстро спеленала его по рукам и ногам широкой клейкой лентой.
Джек едва не лишился чувств, когда маленькие проворные ручки сняли у него с шеи подвешенный на прочной цепочке ключ. Сверхбдительный Джек не расставался с ним даже в самые интимные мгновения своей жизни.
Этим ключом отпирался сейф, где хранились сверхсекретные инструкции на случай начала ядерной войны.
— Вы у нас еще попляшете, взроки!.. — донеслось до него сердитое бормотание.
Утративший равновесие по всех смыслах этого слова Джек бессильно рухнул в кресло. Прямо перед его носом равнодушно мерцал экран телевизора, на котором пожилой полисмен давал зрителям наставления, как себя вести в случае неожиданного нападения или ограбления.
— Главное — не горячитесь и не оказывайте даже малейшего сопротивления, — с доброжелательной улыбкой советовал полисмен. — Все равно это не имеет никакого смысла…